Жизнь бабочки - [6]
Клыкова оживилась.
– В каком смысле? Да в самом прямом. Бред его записывать заставили.
– А что, правда, бред?
– Ну, неужели! А вы думаете, он в состоянии что-нибудь путное придумать?
– Я не знаю, он еще ничего не приносил…
– А что он может принести? Теперь я буду с этой ахинеей возиться…
– А что, вас главный переписывать заставляет?
– Да что там переписывать, Маня! Это детский лепет! Там начать и кончить.
– Ну, хоть сюжет есть?
Клыкова тяжело вздохнула.
– Какой там сюжет… Ловко он придумал… Мол, какой во сне сюжет?
– Во сне?!
– А где же?
– Что-то я не понимаю, Вера Ивановна. В каком сне?
– Ну, якобы он каждый день, ну там ночь, видит сон, а утром встает и его записывает…
Маня засмеялась.
– Прямо каждую ночь?
– Ну, я не знаю… Может, по четным видит, а по нечетным не видит… Один черт…
– И что? Ну, расскажите, расскажите! Интересно-то как!
– Ах, вам интересно, вот сами и пишите…
– Да куда мне, Вера Ивановна, я ж не писатель…То есть вы должны на тему сна роман написать?
– На тему бреда…
– А что ему правда это снится?
– Ой, я вас умоляю. Пиар дешевый. Непонятно только, зачем он Павлу Викторовичу понадобился…
После всего сказанного она не решилась попросить у Клыковой рукопись сна. Как можно проявлять интерес к вражеским проискам? Однако интерес остался, и она, как бы между прочим, спросила у главного, мол, ходят разговоры, и можно ли на это чудо глянуть. Но тот отказал, причем в резкой форме:
– Смотреть можно на готовый результат, а не подглядывать за чужими мыслями. Это неэтично.
Ничего себе неэтично, если человек сам продает свои сны. Все это забавляло до тех пор, пока Мансуров сам не позвонил ей.
Редакторша его сразу не узнала, и на мгновение кольнула обида, но он быстро справился. А он еще надеялся, что эта серая курица в состоянии что-то понять. Когда Витошин обмолвился, что им уже интересуются дамы, он начал допытываться, а тот шутил, издевался и наконец сознался, что редакторша, Маня Лагутина, интересовалась его творениями, вернее озарениями, и Мансуров долго пытался вспомнить, как она выглядит, и даже специально приехал в контору, вроде бы за каким-то делом.
Поняв, кто звонит, редакторша начала кокетничать, чего он категорически не выносил, и вообще вела себя вызывающе – так, будто она что-то значит в этом мире.
– Сева, а кто же вам рассказал, что я просила почитать?
– Ну, разве это имеет значение?
– Конечно, имеет. Сева, ну, пожалуйста, ну, скажите… Неужели главный?
– А кто у нас главный?
Она засмеялась, хотя он и не думал шутить.
– Главный – это главный. Витошин Павел Викторович. А вы не знали, кто у нас главный?
– Мне кажется, этого никто не знает.
Какое-то время она молчала.
– Сева, вы всегда такой серьезный?
– Что вы, я страшный шутник. Короче, чтобы вы не мучились…
– Да я не мучаюсь…
– …так вот, чтобы вы не мучились. Мне действительно сказал о вас упомянутый вами главный. Ну ладно, я прошу прощения за беспокойство. Был рад с вами побеседовать.
– Сева, а что насчет рукописи?
Она уже оправдывалась, и голос был совсем другой, и у него поднялось настроение.
– Мы как-нибудь об этом поговорим.
Она явно что-то хотела сказать, но он коротко попрощался и повесил трубку.
Слово «главный» Мансуров ненавидел. Когда-то так называли его отца, и в те времена это было его любимым словом. Он часто бывал у отца в редакции, сидел и слушал разговоры сотрудников. И каждый раз, когда в речи мелькало «главный сказал, главный просил», его охватывал необычайный трепет, и это были моменты счастья и защищенности, которые, казалось, будут с ним всегда, независимо ни от чего, просто по праву рождения. Но все изменилось, неожиданно и резко, и Сева долго и мучительно искал причины этого незаслуженного наказания, и не находил их, и, хотя говорили, что изменилось время, затронув всех, без исключения, он воспринимал случившееся, как личную обиду, жестокую, а главное, несправедливую.
Отец работал главным редактором одной из центральных коммунистических газет. Впрочем, тогда все было коммунистическим, хотя об этом никто особо не задумывался и не анализировал, хорошо это или плохо. Все знали, что главным редактором быть хорошо. Сева всегда любил профессию отца, даже когда еще не понимал, что такое редактор и каковы его обязанности. Еще он знал, что отец занимается журналистикой, и ничего притягательнее этого слова не существовало. Только в классе пятом он задумался о том, что журналист должен уметь писать, и эта мысль его обрадовала, потому что больше всего он любил писать сочинения. Газетные статьи, которые подсовывал отец, не очень нравились. Были они написаны суховато, без эмоции. Так он писать не хотел и про себя знал, что будет писать гораздо лучше.
Потом был кружок Юного журналиста во Дворце пионеров на Ленинских горах, невероятное место, существующее в параллельном измерении. Кружок посещали его ровесники, плюс-минус два года, но это были совсем другие дети. Трудно было представить, что они так же, как и все, ходят в обычную школу с ее примитивными и жестокими правилами выживания. Эти дети не были коллективом, каждый из них был сам по себе. Они не стеснялись говорить первое, что им приходит в голову, не боялись реакции окружающих на собственные слова, даже, наоборот, ждали ее. Были у них такие обсуждения прочитанного, когда, услышав чье-нибудь очередное фантастическое заявление, Сева иной раз вздрагивал, с ужасом ожидая шквала издевок, которые посыплются на голову говорившего. Но ничего не происходило. Он долго не мог к этому привыкнуть и долго не решался заговорить сам. А когда решился, с изумлением обнаружил, что его слушают так же доброжелательно и, что удивительно, обсуждают его слова, иногда критикуют. Но это звучало необидно, и радовало, что к нему и к его словам относятся серьезно.
Как прожить без вранья? И возможно ли это? Ведь жизнь – иллюзия. И нам легко от этой мысли, и не надо называть вещи своими именами…2000 год. Москвич Шура Ботаник отправляется в Израиль на постоянное место жительства. У него нет никаких сионистских устремлений, просто он развелся с женой и полагает, что отъезд решит его проблемы, скорее метафизического свойства. Было в его жизни большое вранье, которое потянуло цепочку вранья маленького, а дальше он перестает понимать, где правда и где ложь и какая из них во спасение, а какая на погибель.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.
Удивительная история приключилась с молодой писательницей Сандрой Норман. Судьба свела ее с братьями-близнецами, неразличимыми внешне и полными антиподами в жизни. И Сандра влюбилась, страстно, по-настоящему. Только вот в кого из них?..
Очаровательная молодая американка Мэнди Джордан учится искусству современного танца. Чтобы оплачивать занятия, она работает вечерами на телефонной станции. И однажды влюбляется… в эротичный голос одного из клиентов, который, оказывается, давно мечтает с ней познакомиться. Молодые люди наконец встречаются, и «очная ставка» не разочаровывает их. В итоге Мэнди выходит замуж за Джерри, отказываясь от блестящей карьеры танцовщицы.
Кортни — молодая талантливая художница, получив сообщение о самоубийстве брата, не может в это поверить и, рискуя жизнью, пускается на его поиски. Полиция проявляет завидное хладнокровие. Зато двое мужчин настойчиво предлагают ей свою помощь — голубоглазый атлет Михаэль, покоривший ее сердце, и белокурый красавец Тревор — верный друг детства.Но один из них и оказался преступником…
Дочери лос-анджелесского миллионера Натали вконец опостылело чопорное высшее общество, и она убегает из дома. Девушка добирается до Нью-Йорка, где в Центральном парке встречает очаровательного мальчугана с собакой. Это случайное знакомство в корне меняет всю жизнь Натали. Причем, в тот же самый вечер…