Жизнь Антона Чехова - [131]

Шрифт
Интервал
, — написал Билибин Грузинскому, однако почтовому делу дал ход. Вторая идея Антона — она зародилась еще прошлой осенью — состояла в том, чтобы построить в саду двухэтажный флигель для гостей мужского пола (гостьям отводился «барский» особняк). Свое первое архитектурное предприятие Антон доверил Маше — к лету она приехала в Мелихово на каникулы. Молодая подрядчица принялась действовать: покупала лес, нанимала плотников. Павел Егорович, которому до всего было дело, разругался с рабочими, и со строительной площадки его удалили. В его дневнике 11 мая появилась запись: «Преполовение. Жара в тени 20 градусов. Крестный ход по селу. Строют в саду башню вавилонскую на четырех ножках».

В ту весну к Антону подольщалась Александра Лёсова, еще недавно бывшая Ваниной невестой. Отвергнутая женихом, в Мелихове она появилась лишь через семь месяцев. Теперь она просила Антона помочь ей с книгами: «Дочь Израиля прибегает к Вам с просьбой. У нас на фабрике основывается библиотека для фабричных. Денег, конечно, очень мало, так не будете ли Вы добры пожертвовать что-нибудь из Ваших произведений. Вы не отвечали на мое пылкое чувство чувством, так сделайте одолжение. Мне очень бы хотелось повидать Вас, но судьба жестока. Что поделываете Вы, покинутый жестокой Ликой? <…> Русские женщины не то что Израильтянки. Вы советовали назвать собаку Рвотой (она дама), но Вы забыли, что я теперь старая девушка и люблю все сантиментальное. <…> Будьте здоровы и постарайтесь найти ее, но не такую красивую и жестокую, как Лика»[293].

Спустя десять дней, 23 мая, чувства Лёсовой разгорелись еще ярче: «Примите десять страстных поцелуев от меня. Но чтобы Вы почувствовали весь пыл их, разогрейте посильнее утюг и взасос поцелуйте 10 раз. Но я боюсь, что утюг не будет так горяч! Хорошо, что погода ненастна, а то бы я истлела, дождик все-таки тушит пожар. <…> Нет, „разлюбить тебя мне невозможно!“ Но увидаться с Вами мне тоже невозможно».

Лёсова писала о том, что через год уйдет в монастырь, и сокрушалась о Ликиной судьбе. Мелихово ее отпугивало (там в любую минуту мог появиться Ваня), а к Антону тянуло все сильнее. Лишь осенью она отступилась от Чехова (но не ради монастыря): «Нет, Вы не можете представить того блаженного настроения, какое теперь у меня! Ничего больше не хочу от жизни. Скажите что-нибудь про Лику — она меня интересует. <…> Покорнейше прошу извинить меня, что я растолстела и имею неблагородные красные щеки. Ко времени свидания я постараюсь иссохнуть. Примите, многоуважаемый Царь Давид, пламенный поцелуй Вашей Ависаги, если только у Вас нет насморка». Другие женщины не причиняли Антону большого беспокойства. Лишь раз в Мелихове появилась Александра Похлебина, к тому времени вполне совладавшая с чувствами. Пятого мая заглянула Ольга Кундасова — вместе с Антоном она участвовала в собрании земских врачей в больнице Яковенко в Мещерском. Потом она снова пропала и не появлялась до конца года. Отсутствующие женщины пригодились Антону на бумаге. Повесть «Три года», сначала задуманная как роман и писавшаяся тем летом довольно быстро по заготовкам из записных книжек, включает двух героинь, черты и даже словечки которых позаимствованы у Ольги Кундасовой и Лики Мизиновой. Герой, воплощающий собственную авторскую дилемму, никак не может решить, кого ему предпочесть: интеллектуалка не вызывает у него желания, а с красавицей он скучает.

Антон старался не принимать близко к сердцу чужие проблемы. В Петербурге журнал «Север» неожиданно перешел в руки другого редактора, и приятель Чехова, В. Тихонов, оказался без средств к существованию. Перед редактором «Артиста» Ф. Куманиным маячила гибель журнала и его собственная смерть. Зато у братьев Чехова жизнь, похоже, складывалась благополучно. На Пасху в Мелихово из Москвы приехали Ваня с Соней, а из Углича — Миша. Павел Егорович получил в подарок плащаницу. Александр снова на лето снял дачу под Петербургом и больше не беспокоил Антона разговорами о покупке земли по соседству, лишь на несколько дней прислав в Мелихово старших сыновей. Докучал Чеховым только Александр Иваненко, мелиховский придворный шут: слишком часто приезжал, подолгу жил и утомлял всех разговорами. В день отъезда, 1 июня, Иваненко написал лучшее свое сочинение — «Инвентарь при имении Чехова в с. Мелихове»:

«Тарантасов, 2; Бегов. дрожки, 1; Шарабан, 1; Выездных саней, 2; Полка, 3; Разломанных розвальней, 2; Улейка, 1; Корзин санных, 2; Колес при полках, 17; Дуг выездных, 4; Дуг простых, 4; Валька, 2; Оглоблей санных, 2; Оглобель тележных, 3 пары <…> Топоров, 3; Долот, 1; <…> Леек садовых, 6; Ситок к ним, 7; <…>

Лошади: <…>Киргиз 8 лет. Перегнал курьерский поезд 100 раз и сбросил владельца столько же раз. Получил высший приз; Мальчик 5 лет. Дрессированная лошадь, изящно танцует в запряжке; Анна Петровна 98 лет, бесплодна, но подает надежды каждый год. Кусает кучеров; Казачка 10 лет, бесплодна, не выносит удилов, зануздывать следует обрывком веревки, иначе мчит, не разбирая дороги; Кубарь 7 лет, смирен и вынослив».

В списке Иваненко также значатся пять коров, три бычка, три овцы, свинья и два поросенка, три дворовые собаки. А кроме того:

Продолжить чтение
Еще от автора Дональд Рейфилд
Сталин и его подручные

Известный британский историк и литературовед, автор бестселлеров «Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет» и «Жизнь Антона Чехова», предлагает детальный анализ исторической эпохи и личностей, ответственных за преступления, в которых исчезли миллионы людей, «не чуявших под собой страны». Руководители печально знаменитой Лубянки – Дзержинский, Менжинский, Ягода, Ежов, Берия – послушные орудия в руках великого кукловода – «человека с усами», координатора и вдохновителя невероятных по размаху репрессий против собственного народа.

Грузия. Перекресток империй. История длиной в три тысячи лет

«Бог делил Землю между народами, — гласит грузинская легенда, — грузины опоздали, задержавшись за традиционным застольем, и к моменту их появления весь мир уже был поделен. Когда Господь спросил у пришедших, за что они пили, грузины ответили: «За тебя, Бог, за себя, за мир». Всевышнему понравился ответ. И сказал он им, что, хотя все земли розданы, приберег он небольшой кусочек для себя и теперь отдает он его грузинам. Земля эта, по словам Господа, по красоте своей не сравнима ни с чем, и во веки веков будут люди любоваться и восхищаться ею…»Известный британский литературовед и историк Дональд Рейфилд, автор бестселлера «Жизнь Антона Чехова», главный редактор фундаментального «Полного грузинско-английского словаря», создал уникальный труд — историю Грузии, драгоценный сплав, в котором органично слились исторические хроники, уникальные документальные свидетельства и поразительное по яркости повествование.

Рекомендуем почитать
Гагарин в Оренбурге

В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.

Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.

...Азорские острова

Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.

В коммандо

Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.

Саладин, благородный герой ислама

Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.

Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.