Жизель - [56]

Причиной этому были грезы. Перестав бояться, что в любую секунду они могут оставить ее, она могла рискнуть почувствовать себя в них счастливой и быть более терпимой к обычному миру. Реальность не удручает, если знать, что ночью достаточно закрыть глаза, чтобы зажить настоящей жизнью в Аркадии.

Но почему, думала она, реальной жизни не быть такой? Или, возможно, для некоторых она такой бывает моментами…

Прекрасный вечер. Они идут по зеленой тропинке, ведущей к павильону на вершине небольшого холма. Она возбуждена, счастлива и немного волнуется. Они прилегли на подушки, все вокруг залито розовым светом от заходящего дымно-красного солнца. Все звуки приглушены. Непрерывный шепот листьев, трели соловья вдалеке… Его мускулы, твердые и гладкие; она мягкая, как согретый солнцем персик. Чувствует ли роза, подумала она, именно так, собираясь раскрыться?…

А затем она отдыхала умиротворенно, глядя вверх на звезды, слушая соловья, не прекратившего свое пение, и всю природу, мягко вздыхающую…

Утром, открыв глаза в ее знакомой маленькой комнате, наполненной уличным шумом, она лежала еще несколько минут в счастливой расслабленности. Именно тогда она решила написать книгу – для себя, чтобы никогда и ничего не забыть.

Книга получилась, на ее взгляд, слишком сентиментальной. Но ей нравилось ее писать, переживая все заново. А затем она решила, что не одной ей наскучили грубые серые будни. И она подготовила другой вариант книги, несколько сокращенный – хотя, как выяснилось, на вкус издателя, недостаточно, – и добавила свою концовку.

И вот такой необъяснимый результат…

Первый приступ слез у Лейлы Мортридж прошел. Она промокнула глаза и несколько раз вздохнула.

С видом человека, принимающего на себя практическую сторону дела, Джейн сказала:

– Мне кажется, случиться могло одно из двух: либо между нами существует нечто вроде телепатии – но мне это кажется маловероятным, – либо мы видим одинаковые сны.

Миссис Мортридж обиделась.

– Это невозможно, – заявила она решительно.

– Вся ситуация кажется невозможной, – ответила коротко Джейн, – но это есть – и мы должны отыскать самое вероятное объяснение. Во всяком случае, ситуация, когда двое людей видят одинаковые сны, разве более невероятна, чем когда один видит один и тот же сон с продолжениями, как сериал?

Миссис Мортридж смотрела с вызовом.

– Я не понимаю, – сказала она назидательно, – как незамужняя девушка вроде вас может видеть подобные сны.

Джейн насмешливо поглядела на нее.

– Бросьте это, – посоветовала она коротко. – Кроме того, – добавила она после секундного размышления, – мне кажется это столь же неприличным и для замужней женщины.

Миссис Мортридж мгновенно сникла.

– Это разрушило мое замужество, – сказала она жалобно.

Джейн понимающе кивнула и ответила:

– Я была помолвлена – сны погубили помолвку. Как можно?! Я имею в виду, после… – она не закончила.

– Понятно, – сказала миссис Мортридж.

Несколько секунд они молчали, каждая думая о чем-то своем. Миссис Мортридж первая нарушила тишину:

– И сейчас вы портите это.

– Порчу ваше замужество? – спросила Джейн изумленно.

– Нет, сны.

Джейн ответила жестко:

– Не надо говорить глупости. Мы в одной лодке. Думаете, мне нравится ваше вмешательство в мои сны?

– Мои сны.

Джейн не ответила, задумавшись, а затем сказала:

– Возможно, дела это не меняет. В конце концов, раз мы обе во сне становились ею, не зная ничего друг о друге, то почему все не может также продолжаться?

– Но ведь мы знаем.

– Нет, когда мы там. Если так, то остальное неважно? Во всяком случае, возможно.

Миссис Мортридж оставалась безутешной.

– Это в-а-ажно, когда я проснусь и буду знать, что вы разделяли… – бормотала она, глотая слезы.

– Думаете мне эта идея по душе? – спросила Джейн холодно.

Избавиться от гостьи ей удалось лишь через 20 минут. Только тогда она позволила себе сесть и от души пореветь.

Сон не прекратился, как боялась в глубине души Джейн. Ничего не изменилось. Лишь несколько последующих дней, просыпаясь, Джейн чувствовала себя неуютно при мысли, что Лейла Мортридж имела тот же ночной опыт до последней детали – и, хотя некоторую компенсацию можно было извлечь из того факта, что и она в равной степени испытала все, происшедшее с Лейлой Мортридж, все-таки это не служило достаточным утешением.

Что девушка из грез осталась той же для них обеих, несмотря на их знание друг о друге, они выяснили по телефону на следующее же утро в разговоре, протекавшем довольно дружелюбно. Страх потери отступил, и антагонизм начал исчезать, к концу месяца его заменила атмосфера своеобразного женского клуба по телефону. В конце концов, сказала себе Джейн, если секрет приходится делить, то делать это следует с выгодой…

Однажды вечером, месяца через три после их первой встречи, Лейла Мортридж позвонила по телефону, и она была в панике:

– Моя дорогая, ты не читала вечернюю газету?

Джейн ответила, что просмотрела бегло.

– Если она при тебе, то открой театральную страницу. Во второй колонке, под заголовком «Совместная роль», нет, не клади трубку…

Джейн бросила трубку. Затем нашла газету.

«Пьеса, принятая для постановке в Каунтис-театре, вскоре будет представлена на суд зрителей. Это романтический мюзикл. Мисс Розалии Марбэнк выпала уникальная возможность выступить сразу в двух качествах: главной героини и автора. Музыка специально написана Аланом Критом. В пьесе рассказывается о любви деревенской девушки – кружевницы…»