Живым или мертвым - [17]

Дрисколл снова повернулся вперед по направлению движения отряда и внимательно осмотрел скалу сквозь очки ночного видения. Он насчитал там шесть придурков. Все они лежали среди камней и старательно обстреливали позицию, занятую Тейтом.

— Поджарьте этих зас…цев! — приказал Дрисколл, и одиннадцать стволов принялись поливать свинцом противоположный склон. Через тридцать секунд все было кончено.

— Берегите патроны! Берегите патроны! — скомандовал Дрисколл. Солдаты перешли на короткие очереди.

— Тейт, как твои люди? — спросил он по рации.

— Все живы. Несколько царапин от камней, но ничего серьезного.

— Проверь палатки и уничтожь там все.

— Есть!

Дрисколл поднялся и пошел по тропе назад, проверяя своих людей. Никто не получил никаких ранений, если не считать мелких ссадин и царапин от осколков камней.

— Барнс и Дикон, проверьте…

— Санта, погоди!

— В чем дело?

— Твое плечо. Сэм, ну-ка сядь! Доктор, бегом сюда!

Только сейчас Дрисколл почувствовал, что его правая рука онемела, будто он отлежал ее. Он позволил Барнсу усадить себя прямо на землю. Тут же подбежал Коллинз, второй из медиков, участвовавших в операции. Он опустился на колени рядом с Дрисколлом, потом они с Барнсом быстро, осторожно сняли лямки рюкзака сначала с правого, потом с левого плеча командира. Коллинз зажег фонарь с направленным и потому незаметным со стороны лучом и осмотрел плечо Дрисколла.

— Ничего страшного, Санта. Осколок камня. С палец величиной.

— Вот гадость-то. Барнс и Дикон, проверьте-ка машину.

— Будет исполнено, босс!

Они рысцой сбежали по тропинке и приблизились к автомобилю.

— Двое убитых! — крикнул Дикон.

— Обшарьте их, ищите что-нибудь полезное для разведчиков, — сказал Дрисколл сквозь плотно стиснутые зубы. Онемение сменилось резкой болью, от которой перед глазами полыхнуло ярко-белое пламя.

— Кровотечение сильное, — сказал Коллинз. Он запустил руку в свой рюкзак, достал индивидуальный пакет, вскрыл его и наложил на рану. — Завяжите как можно туже.

— Санта, — раздался голос Тейта по радио, — у нас четверо жмуриков и двое раненых. Оба пытались удрать.

— Понял. Быстро обыщите все и возвращайтесь сюда.

— Сейчас нужно вызвать вертушку… — начал было Коллинз.

— И думать об этом брось. Через пятнадцать минут здесь будет столько местных придурков, что нас попросту ногами затопчут. Убираемся отсюда. Помоги мне встать.

Глава 06

Кларк знал, что день предстоит печальный. Его вещи уже были упакованы — этим всегда занималась Сэнди и делала это очень ловко. То же самое происходило и дома у Динга — Пэтси научилась укладывать вещи в дорогу у своей матери. В «Радуге-6» сменилось поколение. Почти все, кто входил в первый состав, покинули команду, американцы вернулись туда же, откуда в свое время пришли по большей части. На базы в Форт-Брэгг, Дельта-Скул или в Коронадо, что в Калифорнии, где ВМФ готовит своих «морских котиков»,[4] чтобы за кружкой пива рассказывать то немногое, о чем им разрешили говорить, нескольким особо доверенным инструкторам. Время от времени кого-нибудь заносило и в Уэльс. Там, в Херефорде, можно было выпить пинту-другую «джона куража» в уютном баре «Зеленый дракон» и потрепаться о военных делах немного свободнее с такими же, как они сами, дипломированными «людьми из тени». Местные понимали, что это за люди, но они блюли секретность ничуть не хуже тайных агентов — их называли здесь «людьми из пятерки», имея в виду прославленную английскую контрразведку МИ-5, — которые тоже постоянно ошивались здесь.

В службе нет ничего постоянного, и неважно, в какой стране она проходит. Залогом здоровья организации является ее постоянное обновление, постоянное включение в свой состав новых людей, кое-кто из них приходит со свежими идеями. Оно же обеспечивает довольно частые и очень теплые встречи в самых неожиданных местах (в частности, в аэропортах по всему никчемному миру), много пива и крепкие рукопожатия после объявления посадки на рейс. Но каждый раз при этом ты испытываешь неуверенность и ощущаешь зыбкость всего происходящего. Начинаешь гадать, когда же кого-то из коллег или даже близких друзей отзовут, и он исчезнет в некоем другом подразделении «теневого» мира, чтобы потом часто являться в воспоминаниях, но крайне редко — наяву. Немало друзей Кларка успели погибнуть «во время учебных занятий», что всегда означало: словил пулю в каком-то из тех мест, где никто из наших якобы никогда не бывал. Но такова была цена принадлежности к этому закрытому от всего мира братству, и ожидать чего-либо другого не следовало. Как любят говорить те же «котики»: «Нравится не нравится — терпи, моя красавица».

Эдди Прайс, например, вышел в отставку в звании полкового старшины 22-го полка авиации специального назначения и сделался «йоменом-тюремщиком лондонского Тауэра, дворца и крепости ее величества королевы», или, проще выражаясь, одним из начальников парадной стражи, бифитеров. Джон и Динг иной раз в шутку обсуждали, понимает ли глава Соединенного королевства, насколько повысился бы уровень защищенности ее «дворца и крепости», если бы церемониальный топор, с которым щеголял Прайс (в старину йомен-тюремщик являлся палачом Тауэрской тюрьмы), был по-настоящему заточен. Можно было нисколько не сомневаться, что он продолжает бегать по утрам и занимается силовой зарядкой. И горе тому из штатных сотрудников службы охраны, чья обувь не будет сверкать, словно зеркало, галстук хоть на сантиметр сдвинется в сторону от вертикали, форма не будет идеально отглажена, а состояние винтовки — не лучше, чем в день выхода с завода.