Живые тени ваянг - [106]
— Фридам! Фридам! Фридам! [244] — выкрикивали танцоры в такт музыке и, словно заведенные марионетки, ритмично и резко двигались, как будто бы пытаясь сбросить с себя не просто невидимые пылинки, но и внутренний негатив.
Игравшие отдельно, небольшие музыкальные группы начали подстраиваться друг под друга, создавая единый оркестр, подчинявшийся воле дирижера. Видимо, тот взмахнул своей волшебной палочкой, потому что одновременно вступили в игру струнные — гуаши, напоминающие арфу, из Намибии, мадагаскарские кабусы — почти что гавайские гитары, и гингиру из Мали. А вот и африканские скрипки! Любое сердце разрежут пополам каляля из Анголы и монохорды из Ганы! Любую душу вывернут наизнанку струнные бенн и зез с Сейшельских островов!
Оркестр звучал все сильнее и сильнее! За струнными начали свою партию и флейты, а потом — гобой, кларнет и саксофон, не говоря уже о тысячах свистулек, дудок, рожков и свирелей…
— Фридам! Фридам! Фридам! — голос танцоров не терялся на фоне оркестра, он гармонично дополнял его и даже — перекрикивал.
А в это время мимо мыса Доброй Надежды проходил корабль под нидерландским флагом. Он уже обогнул береговую линию Африканского континента и повернул на восток, перерезая границу между Атлантическим и Индийским океанами, когда небо окрасилось вспыхнувшими над кейптаунтским фестивалем фейерверками.
— Смотри, Ричард, какая красота! Праздник у африканцев! — молодой худенький матрос вглядывался в красочный небесный купол.
— Это очень большой праздник, — заметил пожилой мужчина крепкого телосложения с открытым, загоревшим, лицом. — И называется он «День, свободный от рабства».
— Откуда ты знаешь?
— Тридцать лет хожу по океанам… И отец мой ходил, и дед, и прадед… Как не знать?
— И что, тоже на Джакарту?
— Нет, на Батавию…
— Так ты… Из колонизаторов?
— Получается, что так… А в праздник этот всех рабов отпускали на один день…
— И не боялись, что убегут?
Ричард не успел ответить. Он увидел странный парусник, который шел с юго-востока им навстречу. И что же было в нем необычного? Да то, что таких кораблей не строят уже лет триста, не меньше! Первой мелькнула мысль: Летучий Голландец! Он иногда появляется возле мыса Доброй Надежды, как и три века назад. Видимо, Алвин тоже его заметил, если громко закричал:
— Смотри, смотри — Летучий Голландец!
Судно, раздувая паруса, шло прямиком на Кейптаун, а точнее — в гавань Виктории[245]. Может быть, это участники фестиваля? Нет! Какие участники со стороны Малайского архипелага, там далеко не Африка…
Очертания необычного корабля стали более четкими, уже хорошо просматривались и пассажиры. Их старинная европейская одежда была под стать паруснику: мужчина в свободной светлой рубашке, затянутой поясом, с широкими, развевающимися на ветру, рукавами, женщина — в длинном бордовом платье на корсаже с декольте. Пара стояла, держась за руки, и смотрела в небо. А там на синем ночном покрывале мелькали молнии и зигзаги, круги и ромбы, и просто всполохи — огней. И вдруг среди них появились огромные человеческие ладони, протянутые к океану…
— Нет, Алвин, это — не Голландец, на него никогда не ступала нога в женской юбке… А руки… Кажется, я знаю, что это такое…
За человеческими руками все четче и четче стали вырисовываться такие же великанские птичьи крылья. Они сверкали, переливаясь под огнями фейерверка, яркой бронзой, и походили на два раскрытых веера.
— Какие спецэффекты научились делать люди! — откровенно удивился молодой. — Руки как настоящие! Слушай, Ричард, а может, и правда, руки великана? Или — Бога?
Словно в ответ на такое предположение, с неба послышался мелодичный звон колокольчиков, будто заструилась, потекла на землю хрустальная вода, потом к ним добавились щемящие звуки флейты, и вот уже в полную силу заиграл оркестр.
— Надо же, какая громкая музыка, даже здесь слышно, — произнес молодой.
— Алвин! Ты думаешь, это — африканская мелодия? Играет индонезийский гамелан!
— Ты что! Ричард, откуда ему быть?
И тут произошло чудо: руки великана подхватили корабль и подняли его высоко в воздух. Парусник возвышался на раскрытых ладонях, словно игрушечный, а на его палубе, держась за руки, все так же стояли двое… Музыка продолжала играть. К звукам журчания воды добавился легкий свист ветра, выводящего ноты на разные голоса… Несколько секунд картинка висела на фоне ночного неба, а потом начала тихонько таять, растворяясь в мелодичном, насыщенном звуками удивительных инструментов, воздухе. Но сначала взмахнули переливающиеся под искрами огней крылья…
— Алвин, это Гаруда, их главная птица, унесла корабль… Видно, боги простили грешников.
— И куда она их понесла?
— В свою резиденцию… Куда еще?
Музыка воды и ветра потихоньку смолкла, и ее сменили звуки барабанов, трещоток, погремушек и — саксофона.
— Фридам! Фридам! Фридам! — скандировали танцоры, музыканты, лицедеи и затейники, собравшиеся в Кейптауне со всего Африканского континента.
— Фридам! Фридам! Фридам! — подхватили это известное слово многочисленные туристы со всего мира, приехавшие специально на фестиваль менестрелей — праздник победы над рабством, и просто зеваки, оказавшиеся рядом совсем случайно.
Российская империя, 1913 год. Мир бурлит новостями об археологических находках в Тунисе, Греции, Индии… А русский «Вестник теософии» рассказывает о Павле Шлимане, внуке знаменитого Генриха Шлимана, открывшего Трою и утверждавшего о существовании Атлантиды. Самое время отправиться на поиски следов затерянной цивилизации! Куда? А если — на Урал? Ведь в зарубежной прессе уже появляются гипотезы о том, что именно он и стал второй родиной ариев. В экспедиции Русского антропологического общества при Императорском Санкт-Петербургском университете судьба сводит молодых ученых, один из которых предал другого в кровавом девятьсот пятом году.
XXII век. Миром правят корпорации. Человечество безвозвратно разделено на высших (тех, чьи семьи управляют корпорациями, а, следовательно, и всем миром) и всех остальных. Благодаря достижениями медицины, высшие почти не стареют — они умнее, быстрее и сильнее «обычного» человека. Остальная часть человечества почти полностью занята личным выживанием и взаимным пожиранием в надежде пробиться ближе к кормушке. Кажется, что «конец времён» уже наступил. Научный прогресс и космическая экспансия искусственно ограничены.
Россия, 2061-й. Два непересекающихся мира: богатая хайтековская Москва – закрытый мегаполис для бессмертных, живущих под «линзой» спецслужб, и Зона Светляков – бедная, патриархальная окраина, где жизнь течет по церковному календарю. Главные герои – 90-летний старик и 16-летняя девочка. Он – московский профессор, научный гений, который пытается разгадать тайны человеческого мозга, она – случайная жертва его эксперимента. Но жертвой оказывается сам экспериментатор.
Когда Высшие силы наказывают человека превысившего свои полномочия, они могут проявить такую фантазию, которая не снилась людям привыкшим наказывать провинившихся в своей среде, причиняя им боль, лишения, ограничения и смерть. На то они и Высшие силы, чтобы быть выше всего тривиального. Что же касается самого наказанного, то надо обладать неординарным умом чтобы понять, что свершившееся с ним, это наказание, а не что-либо иное.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он не помнит своего имени, не помнит, кто он и как оказался в этом странном мире, где среди заснеженных просторов соседствуют и охотятся племена, такие разные и одновременно схожие в своём желании выжить любой ценой. Говорят, что его нашли на снегу спустя час, как прошли Большие Сани, но что такое «Большие Сани», люди не знают. События каждого дня он записывает на диктофон, найденный в комбинезоне. И пока остаётся надежда найти ответы, звучит Песнь преследования…
Галактика — унылое местечко, где живут добропорядочные граждане. А порой так хочется настоящих приключений, чтобы в кровь выбрасывался адреналин, и запомнилось приключение на всю жизнь.