Живые и мертвые - [19]

В коридоре послышались громкие голоса. Пия вышла из кухни и увидела худощавого седовласого мужчину в темном пальто, которому двое полицейских преградили путь.

– Немедленно дайте мне пройти! Это мой дом! – возмущенно протестовал мужчина. – Что здесь происходит?

Пия подошла к нему, и оба полицейских отошли в сторону.

– Господин Рудольф?

– Да. А вы кто? Что случилось? Где моя жена?

Сотрудники бюро ритуальных услуг внесли в дом цинковый гроб для транспортировки трупа и почтительно остановились.

– Я главный комиссар уголовной полиции Пия Кирххоф, – ответила Пия. – Мы можем переговорить с глазу на глаз?..

– Сначала я хотел бы знать, что здесь произошло? – прервал ее профессор. В его глазах за линзами очков в золотой оправе появился страх. – На улице машина моей дочери. Где она?

В дверном проеме гостиной появилась женщина с темно-русыми волосами. На взгляд Пии, ей было около тридцати пяти лет. От инъекции успокоительного или от шока, в котором она несомненно находилась, выражение ее лица было застывшим, а глаза стеклянными и пустыми.

– Каролина! – профессор Рудольф протиснулся мимо Пии. – Почему никто не подходит к телефону?

– Мама умерла, – сказала женщина беззвучно. – Кто-то… застрелил ее через кухонное окно.

* * *

– Как он отреагировал? – поинтересовался приехавший спустя минут двадцать Боденштайн. Он попытался оправдаться тем, что был вынужден уложить спать свою младшую дочку.

– Он совершенно убит. – Пия все еще была потрясена силой реакциии профессора в ответ на страшную новость.

– Он видел труп жены?

– К сожалению, нам не удалось это предотвратить. – Пия поежилась от холода. – Он просто протиснулся мимо нас и вошел на кухню. Потребовалась сила четверых мужчин, чтобы оттащить его от погибшей. По крайней мере, дочь помешала ему закрыться в кабинете и в отчаянии что-нибудь сделать с собой.

Они стояли на улице возле автобуса «Фольксваген», принадлежащего экспертному отделу. Снег усиливался. Труп увезли, и только что приехали сотрудники службы по очистке места преступления и отправились на кухню. Автомобиль «Скорой помощи» вместе с врачом уехал. Несколько любопытных соседей стояли на тротуаре в свете уличного фонаря и наблюдали, как дочь вышла из дома и направилась к «Порше» с франкфуртскими номерами. По совету психолога она не позволила Пии побеседовать с тринадцатилетней Гретой, которая стала свидетельницей убийства своей бабушки. Пия согласилась. Девочка все равно не могла увидеть что-то важное, по меньшей мере ничего, что могло бы помочь им.

– Она оставляет своего отца одного, – заметила Пия. – Странно.

– Может быть, он хочет побыть в одиночестве, – ответил Боденштайн.

– Все люди реагируют на такую трагедию по-разному. Кроме того, девочке лучше как можно скорее уехать отсюда. А где вообще ребенок?

– Отец еще раньше забрал ее. Родители живут отдельно. Он проживает в Бад-Зодене, – сказала Пия. – Я, кстати, отправила коллег к соседям. Может быть, кто-то что-нибудь видел.

– Очень хорошо. – Боденштайн потер руки и сунул их в карманы пальто.

К ним подошел Крёгер.

– Мы нашли место, откуда стрелял убийца, – сказал он. – Хотите посмотреть?

– Конечно. – Боденштайн и Пия последовали за ним вокруг участка, прилегающего к вилле. Прямо за ним начинался лес. На углу стояла трансформаторная будка, на крыше которой располагалась освещенная прожекторами палатка.

– Он лежал здесь, наверху, – пояснил Крёгер. – К счастью, нам удалось поставить палатку еще до снега, чтобы по возможности сохранить следы. И действительно, во мху, которым поросла крыша, мы обнаружили след человека. Он и на сей раз использовал сошку.

– Можно подняться наверх? – спросил Боденштайн.

– Да, разумеется. Мы уже обеспечили сохранность всего, что нас интересует. – Крёгер кивнул и указал на лестницу, которая была приставлена к стене будки. Пия полезла наверх вслед за шефом. Они присели рядом на корточки и посмотрели на дом. Летом живая изгородь из граба прекрасно закрывала обзор, но сейчас через нее хорошо просматривались все большие окна дома.

– Без сомнений, идеальное место, но такое непросто найти, – заметил Боденштайн. – Он, должно быть, основательно изучил местность.

– Расстояние – примерно шестьдесят метров, – сказал Крёгер, когда Боденштайн и Пия спустились вниз. – После этого он направился или по дороге между садами и опушкой леса к парковке вдоль Образовательного центра Федерального ведомства по труду, или туда, вниз, мимо ограды, к гостинице «Хайдекруг». Гостиница закрыта с последнего воскресенья до конца января, поэтому на его автомобиль никто не обратил бы внимания. А оттуда по трассе на Кёнигштайн всего несколько секунд до автобана В455. Абсолютно блестящий путь для побега. Самое большее его мог бы случайно увидеть кто-то из прогуливающихся.

– Насколько ты уверен, что это тот же самый стрелок, что и вчера? – спросил Боденштайн.

– Достаточно уверен, – ответил Крёгер. – Пуля, которую мы изъяли из кухонного шкафа, во всяком случае, того же калибра. И здесь мы так же, как и вчера, не нашли гильзу от патрона. Он, видимо, забирает гильзы с собой, чтобы не оставлять следов.

Они медленно шли назад к автомобилям.