Живые и мертвые классики - [43]

Но еще — и это самое недостойное — ты умолчал и о том, что я защищал и защищаю саму Советскую эпоху, историю Отечественной войны и многих деятелей того великого времени — Ленина, Сталина, Дзержинского, Жукова и других. Посмотри хотя бы «Завтра» за минувшее лето.

И вот твоя резолюция: «Болезненное состояние буйного ниспровергателя, известного беззастенчивой приспособляемостью к факту Икс и нравственности принципиального подвижника, прокурора без должности, мечтающего о суде над неугодными ему писателями — о «Нюрнбергском процессе», как самоуверенно пишете Вы в одной статье».

Друг мой Игрек, не говори так красиво, но постарайся — внятно! В этом манерном плетении словес и понять-то ничего нельзя, кроме отдельных выражений и общего впечатления осмотрительной злобы. Какой такой «факт Икс», к которому я приспособился — президентская пенсия, что ли? Я не знаю, как она и пахнет. Что это за «нравственность подвижника»? В какой статье, где и для кого мечтал я о «Нюрнбергском процессе»? Если для Горбачева и Ельцина, то им и этого мало, их надо вешать без суда и следствия, но ты же говоришь о писателях. Для кого из них я мечтаю о суде? У меня — имена и конкретные факты, а у тебя — увертливые намеки под видом элоквенции.

Вот выражение «буйный ниспровергатель» в твоем монологе это, в отличие от остального, понятно. Ну, что ж, пожалуйста, можешь меня так именовать за мои статьи о некоторых писателях хотя бы от Окуджавы до Куняева. Но соизволь все же принять во внимание, что я «ниспровергал» не творчество этих авторов в целом, а отдельные их произведения. Так, в «Литературке» я «ниспроверг» повесть «Бедный Авросимов» Окуджавы, в «Москве» — его «Путешествие дилетантов», чем привел тебя в восхищение (См. мою книгу «Гении и прохиндеи», с. 9). Но я вовсе не отказываю Окуджаве в таланте, и там же признался, что люблю его лучшие песни. То же самое с Куняевым. У меня много претензий к его оглушительно расхваленным и не раз премированным воспоминаниям, но признаю и говорил ему, что там есть отличные места, интересные страницы. Я и его считаю талантливым человеком и даже совсем недавно в письме к тебе одно его стихотворение привел полностью и назвал великолепным.

Признаю талантливыми и Астафьева, и Солоухина, и Гранина, но что делать — произошла контрреволюция и в развернувшейся борьбе они стали пособниками антисоветского режима! Ты-то величественно промолчал, а я выступил именно против тех произведений или заявлений этих писателей, в которых они по ту сторону баррикады. Мне не понять, как ты, фронтовик, орденоносец, Герой, председатель Союза писателей, так много писавший о войне, молчал, когда названные писатели заявляли, что воевать мы не умели, что забросали немцев трупами (с самолетов, что ли?), что соотношение боевых потерь было 1:10 в пользу врага и вообще «по всем данным должны были поиграть войну» (Гранин), но незаконным образом победили.

Правда, об Астафьеве ты сказал, что его выступления после переворота «пропитаны ненавистью… Когда-то он был интересен мне как способный парень из провинции, и я поддерживал его первые вещи. Но я ошибся в нем. Он лгал литературе и тогда».

Это уже общая оценка творчества писателя и его личности в целом. Но я все же продолжаю считать талантливыми книгами «Царь-рыбу», «Последний поклон», «Пастуха и пастушку»… И вот еще какая подробность: ты приведенную оценку высказал в 2003 году, когда Астафьева уже не было в живых, а я напечатал в «Советской России» свое негодующее открытое письмо ему в августе 1991-го, когда он мог и спорить, и опровергать, и защищаться. Согласись, тут есть некоторая разница…

Так же резко и смело ты теперь пишешь и о сошедших со сцены Горбачеве, Ельцине, Яковлеве…

А в суде, куда, как ты пишешь, кого-то тащу, я был только в молодости, когда разводился с первой женой, ты же на 83-году бегаешь по судам, рассчитывая с их помощью свергнуть Михалкова, стать председателем МСПС и утвердиться в Доме Ростовых. Вот я читаю: «Вступило в силу решение Пресненского суда от 29 декабря 2005 года по иску Ю.В. Бондарева к С.В.Михалкову, в котором выдвигалось требование признать законность избрания Ю.В.Бондарева председателем Исполкома МСПС. Суд принял решение отказать в иске в полном объеме»… (ЛГ № 10 06). Армянскому радио задают вопрос: «Какая разница между Львом Толстым и Юрием Бондаревым, лауреатом премии Толстого?» Ответ: «Толстой в 82 года ушел из родного дома, а Бондарев в этом же возрасте рвется в чужой дом».

Да если бы даже суд и удовлетворил твой иск в полном объеме — так что? Можно понять слесаря или клерка, которые ради хлеба насущного судятся за свои рабочие места, но стать по решению суда председателем Союза служителей муз… Юра, у меня нет слов… И потом, неужели тебе мало? Двадцать лет был секретарем правления СП СССР и первым заместителем председателя СП РСФСР, потом еще лет пять уже председателем… Когда тебя в 1994 году съезд писателей не избрал на новый срок, можно было подумать, что ты вздохнул с облегчением: «Слава богу, сколько можно! Ведь уже семьдесят, отдохну…» Но оказывается, десять лет после этого ты только и мечтал, как бы вернуться и опять сидеть в президиумах! Ну пожалей ты себя, свои седины и свою семью… Ведь вся эта заваруха в МСПС без твоего участия была бы просто невозможна. Ларионов использовал твое непомерное честолюбие как таран.