Живые и мертвые классики - [12]
Эта жалоба была написана в июне 1947 года. Прелестна тут ссылка на диалектический материализм и на другие теоретические вопросы как на виновников горькой судьбы узника. Как тут не вспомнить арестанта Баклушина из «Мертвого дома» Достоевского. Тот уверял, что угодил в острог из-за пылкой любви. Автор-повествователь усомнился: «Ну, за это на каторгу не пошлют». Тогда Баклушин уточнил: «Правда, я при этом из-за ревности одного немца убил. Но посудите сами, можно ли сажать за немца!» Так он и отбывал срок в уверенности, что страдает как жертва пламенной любви… У Солженицына, разумеется, тоже был свой «убитый немец». И попытка свалить вину на диалектический материализм на сей раз не прошла.
А вот его жалоба самому Хрущеву, написанная 24 февраля 1956 года. Тут он изобразил себя жертвой уже не диалектического материализма, а культа личности: вот, мол, был я с детсадовского возраста твердокаменным, матерым марксистом-ленинцем, а мне приписали к/р сознание и упекли в кутузку! XX съезд еще не кончил свою работу, а он уже строчит и ссылается на него: «XX съезд КПСС и речи, произнесенные с его трибуны руководителями ЦК, дают мне смелость обратиться к Вам… Я был и остаюсь предан делу Ленина. Объективное рассмотрение моих писем и записей, приобщенных в делу, убеждают в этом. Из них с несомненностью явствует, что, воспитанный с детских лет в духе ленинизма, я безоговорочно поддерживал политику нашей партии и Советского государства (мог бы добавить: «… с детских лет». — В.Б.). В преступление мне были зачтены высказывания против господствовавшего тогда культа личности, против безмерного восхваления одного человека в ущерб творческому духу марксизма-ленинизма. Но культ личности ныне решительно осужден… Больше не было никаких объективных данных для моего осуждения…»
На этот раз все получилось тип-топ. В те дни не оправдать жертву культа личности и адепта творческого духа марксизма было немыслимо, хотя до оправдания Троцкого еще не дошло. Впрочем, случалось и такое. В те дни на одном большом писательском собрании поднялся на трибуну Игорь Голосовский (не путать с Яковом Голосовкером!) и стал рассказывать, как «во времена культа личности» оказался в тюряге за свое вольтерянство. Мы ахали, возмущались, чуть не плакали. Но сидевший в президиуме Виктор Николаевич Ильин, оргсекретарь Московского отделения Союза писателей, удалился на некоторое время в свой служебный кабинет, а потом вернулся и огласил некий документ: И.М.Голосовский в означенный период времени действительно отбывал срок заключения, но не за вольтерянство и тираноборство, а за участие в ограблении пивного ларька. Игорь Михайлович демонстративно покинул зал, как ныне «яблочники» покидают Думу при появлении там Лукашенко или при исполнении нового гимна…
А Троцкий-то, хотя и еврей, как раз и был «убитым немцем» Солженицына. Он признавался: «Мне казалось, что Троцкий идет по пути ленинизма». Ему казалось, хотя самому Льву Давидовичу уже пять лет ничего не казалось. Так вот, в своих письмах офицер Солженицын, взводный марксист, выступал не против культа личности, а против своего Верховного Главнокомандующего за то, что тот, мол, не будучи никаким марксистом, даже обладая к/р сознанием (ввел генеральские звания, погоны, орден святого князя Александра Невского и т. д.), обижал Льва Давидовича, лучшего марксиста-ленинца XX века.
Но вернемся к Вадиму Кожинову… Одно дело, когда в «Московском комсомольце» рассуждал некий Михаил Гуревич (не тот ли слюнявый жиртрест, что вел передачу «Старая квартира?): «А чего вы удивляетесь, что какая-то часть русского народа купилась на невыполнимые обещания, на популизм чистой воды? А чего вы ждали от народа, издавна развращенного то татарским игом, то крепостным правом, то большевистской уравниловкой? От людей, давно разучившихся работать…» Предков этого Гуревича, видите ли, ни вавилонское пленение, ни египетское не развратило, а нас, которые свергли татарское иго, — вчистую. Поди, свистун этот и не смыслит, что рабство больше развращает рабовладельцев, чем рабов, и что в разлюбезной ему Америке рабство, замешанное на расизме, привозное, из-за моря, держалось дольше, чем в России, где были бесчисленные бунты и восстания против него. А что касается уравниловки, то ведь она появилась только теперь среди этой публики: все долдонят одно и то же… Но главное-то здесь вот это: «люди, давно разучившиеся работать». И одно дело, говорю, когда мы слышим это от Гуревича, и совсем другое, когда у человека, держащего в руках «эстафету русской традиции», читаем: «Россия — такая страна, которая всегда надеялась на кого-то: на батюшку-царя, на «отца народов», на кого угодно». Даже на кого угодно! Тут явное завихрение. На кого это мы надеялись, хотя бы выходя на Куликово поле — на поляков или шведов? Или в тот год, когда дубасили Наполеона — на царя? на Англию? Или когда громили Гитлера — на США, на тот же Альбион? Ведь ход войны показал, что мы можем и без них выпустить кишки из Третьего рейха…
