Живун - [47]
И вдруг сердце у нее екнуло: Куш-Юр!
— Батюшки! — Сандра в замешательстве не знала, что делать — принимать гостя или бежать к женщинам с неожиданной новостью. Она порадовалась, что осталась дома, но тут же пожалела: подумают — нарочно сцепилась с Парассей, чтобы без свидетелей встретить.
Куш-Юр, в гимнастерке, обветренный и посмуглевший, поравнявшись с Сандрой, перестал грести, сорвал с головы платок и помахал им.
— Привет пармщикам!
— Здравствуй! Здравствуй! — Сандра не спускала с него сияющих глаз.
— Пристать-то можно? А то мимо проеду, — улыбался Куш-Юр, радуясь, что именно ее первую увидел.
— Что ты, что ты! — забеспокоилась Сандра, шагнула вперед, готовая принять и подтащить лодку на берег. — Причаливай, милости просим! Вот гость так гость! — Она оглянулась, хотя и знала, что на берегу — ни одной души. И вдруг вспомнила, что подол у нее задран и в руках мужнина рубаха. Поспешно отступила назад, расправила сарафан, а с рубахой не знала, что делать, и в смущении отвела руку за спину.
Куш-Юр тем временем два раза гребнул, и лодка шурша въехала на песчаную полосу.
— Стоп! — Он вынул весла из уключин, бросил их в лодку и перемахнул через борт в воду. — Ну вот я и в Вотся-Горте! Здравствуй, Сашенька!
— Здравствуй! — Сандра вдруг перешла на шепот.
— А ты успела загореть, поправилась. — Куш-Юр откровенно любовался молодой женщиной.
— Так уж и поправилась… Скорее от комаров опухла. Вон их сколько тут.
— Да-а, просто напасть. Даже платок не спасает, как ни повяжи… А где остальные пармщики? Спят, поди, от комаров прячутся?
— Что ты, Роман… Иванович! Кто же летом долго спит? Солнце-то уже взошло. Одни ребята еще спят. Мужики с вечера на рыбалке. Бабы тоже недавно ушли на покос, а я вот… — она немного замялась, — задержалась чуток, рубаху выстирать… Мишке. — Она твердо решила оставить Куш-Юра и бежать за женщинами: неладно ей одной его принимать.
— Значит, говоришь, вовсю трудитесь? — Куш-Юр огляделся. — Устроились бы вроде неплохо. Молодцы!
Обдумывая, как бы ей уйти, чтобы не обидеть гостя, Сандра слушала рассеянно и не сразу нашлась, что ответить. А он принял ее рассеянность за недовольство пармой, спросил прямо:
— Или не нравится в парме?
— Не знаю. Недавно еще живем…
— Так что с того?
— Всяко…
— Не дружно?
Как ни мало было сказано, а Сандре показалось: она наболтала лишнее. Гостю не следует знать, что у хозяев, — и она поспешно стала поправляться:
— Почему же! Живем хорошо. Еды хватает. Хлеб вот только вышел…
— Если только это, так я вам привез муки и соли… Маловато, правда… — Куш-Юр повернулся к лодке, сдернул дождевик, под которым лежали полмешка муки и полкуля соли.
— Правда?! — обрадовалась Сандра и шагнула к калданке посмотреть на бесценный подарок.
Куш-Юр оказался от нее совсем близко. Она чуть подалась назад, но он потянулся к ней. Стараясь не глядеть на него, Сандра сказала негромко первое, что пришло на ум.
— И как это ты догадался захватить с собой? — И дальше, чтобы молчанием не выдать свое волнение: — Сюда-то как попал? Сам, что ли, так и ехал из Мужей? Нас-то как нашел?
— Нашел, как видишь! Тебя где хочешь найду. — Голос его чуть дрогнул. Безотчетно поддавшись порыву, он обнял Сандру, нагнулся к ее губам.
У Сандры слегка закружилась голова, всем своим существом потянулась она к нему, но вдруг что-то словно ударило ее: грех-то какой! Бог накажет! И люди увидят — засудачат! В испуге она с силой оттолкнула Романа, он пошатнулся и шлепнулся в воду.
— Ой, как же это я? — вырвалось у Сандры. Она кинулась к нему, протянула руку.
Куш-Юр ухватился за руку Сандры, оперся о борт калданки, вскочил, вышел на берег. Вода ручьями стекала с него.
— Вот это да… Выкупала гостя… — отряхиваясь, пошутил Куш-Юр, но чувствовалось — поневоле шутит, неловко ему.
— Прости, Роман Иванович, — дрожащим голосом повинилась Сандра.
— Одна тебе возможность поправиться: поцелуй меня напоследок. Больше нам наедине не побыть. — Он старался казаться веселым. Но в глазах застыли мольба и боль.
— Не трави мое сердце, — жалобно взмолилась Сандра. — Перед Богом Мишке слово давала, не возьму греха на душу, не порушу божьего закону.
Она отвернулась, зашмыгала носом.
— Да что ты все — бог да бог! Да какой он тебе бог, если неверную дорогу показал!
— Так суждено, значит… — смиренно произнесла Сандра и, не желая больше продолжать этот разговор, улыбнулась: — Худо тебе, поди, в мокром? Дать чего-нибудь Мишкиного переодеться?..
— Обсохну…
Сандра торопливо собрала белье и сказала:
— Пойду к бабам! А ты разоблакайся, скорее обсохнешь. Не то увидят мокрого, начнут пытать — где да почему…
— Ты о себе подумай, сарафан мокрющий, сама-то что скажешь?
Она вдруг озорно тряхнула головой:
— А вот скажу, как на самом деле было!
Обоим стало весело. Ей уже не хотелось уходить.
Он стал разуваться, чтобы просушить портянки, но тут же решил и обе рубахи снять. Укрылся от комаров дождевиком.
— Давай сполосну портянки, все посвежее будут. Да и гимнастерку — вся в тине, — предложила Сандра.
Стирая его вещички, она подумала, как это приятно — стирать для него, куда приятнее, чем Мишкино…
«Ой, что я, прости Господи!» — Сандра украдкой перекрестилась.
Книга кроме произведений старейшего ненецкого писателя содержит также воспоминания о нем.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.