Живой мертвец - [37]

— А как он умер?

— На машине разбился. У нас говорили, что заживо сгорел, бедняга. Вот и хоронили его в закрытом гробу. Поговаривали, что не сам он разбился, а помогли ему. У него же контора была, вот бандюки, наверное, на неё и глаз положили. А у них всё просто, коль человек мешает, значит, не будет ентого человека.

— А фирму свою кому Игорь оставил? — догадалась спросить я.

— Так Лизке и оставил, да только почто она ей? Она верещала, что не фирма это, а сто рублей убытка. Мол, не позаботился о её будущем. А чегой-то ему о ней заботиться? Они пока жили, так он вкалывал, как проклятый, а она таскалась всюду. Домой к утру приползала и не всегда тверёзая.

— Так что, Лизавета от наследства, компании то есть, отказалась?

— Ну да, ага, откажется она. Нет, конечно, да только мало ей его конторы, ей квартиру с дачей подовай, да счета его, ента курица безмозглая, хотела всё получить. Он ей удочку дал, а она о пойманной рыбке мечтала, да чтобы руки не марать. У, жлобина неблагодарная.

— И не говорите. У Игоря же вроде прибыльный бизнес был? — спросила я наугад.

— А то. Одних машин грузовых целая куча. И работать там надо, как Папа Карло, а она ж не приспособленная, всё как та стрекоза, только петь да плясать, а работать пусть кто-нибудь за неё будет.

— Это Вы про басню что ли? — спросила я, улыбаясь.

— Это я про Лизку. Зачем мне твоя басня? — надулась старушенция.

— И где сейчас Лизавета? — спросила я, пытаясь не замечать недовольства старой сплетницы.

— Знамо дело где, с бандюками спуталась, что на фирму Игоряшину глаз положили. А обитает где, мне неведомо.

— Вы сейчас домой?

— Да, пора собираться, дочка обещала младшего сегодня на меня оставить, она с детьми в Цирк идёт, а малой хворает. Не отменять же из-за этого поход для всех?

— Нет, конечно. Давайте я родителям цветы положу, и вместе к воротам пойдём, я там такси возьму, заодно Вас до дома подвезу.

— Да, нет. Ты чего, девка? Такси ж дорого. Я лучше на метро.

— Вы не переживайте, нам по пути. За такси я сама заплачу, а Вы с комфортом доедите, в метро давка сейчас, наверное.

— Ну, тогда ладно. За спасибо я не откажусь прокатиться.

Старушенция поднялась со скамьи и поковыляла вслед за мной к могиле моих родителей. Я возложила цветы, мысленно извинилась, что посещаю их набегу и пообещала навестить перед отъездом.

Выйдя с кладбища, мы загрузились в такси.

— Говорите водителю адрес, куда Вам надо, — поторопила я бабусю.

— Так Загородное шоссе, девятый дом и первый корпус.

Водитель, развернувшись в пол оборота, посмотрел на меня, видимо сообразив, кто будет оплачивать поездку. Я кивнула ему головой в знак согласия, и машина плавно тронулась с места. По пути я пыталась выведать более существенную информации о жизни Игоря, но вредная старуха видимо потеряла интерес к данной теме, потому как весь наш путь смотрела в окно, изредка бросая односложные ответы.

Подъехав к нужному дому, машина въехала во двор и затормозила у четвёртого подъезда, как показывала старушенция.

— А у вас случайно фотографий Игоря не осталось? — спросила я, когда она уже выходила из машины.

— Остались. А тебе зачем? — покосилась на меня старая перечница.

— Ну как зачем? Игорь же был другом моих родителей, а мне дорого всё, что с ними связано. Сейчас вот семейный фотоальбом делаю, поэтому если дадите несколько, буду очень признательна.

— А. Ну, пойдём, выберешь какие тебе по нраву.

Оплатив водителю положенную «таксу» и приплюсовав дензнаков за быструю доставку, попросила меня подождать, обещая оплатить простой. Он недолго думая согласился, видимо клиентов на ближайшее время у него не наблюдалось.

Спросив у старушенции, где здесь ближайший магазин, отправилась покупать гостинцы для нее и внуков. Магазин оказался на углу этого же дома, пришлось спуститься в полуподвальное помещение. Накупив сладостей и шипучих напитков, я вернулась к подъезду, где меня ждала бабка, усевшись на лавочке и болтая о чём-то с консьержем.

— Быстро ты обернулась.

— Так и магазин недалеко.

— Ну, пошли. Лифт сегодня фурычит, так что пешком подниматься не придётся. До свидания, Михаил Степанович, а отростки я вечером занесу, как младшего спиногрыза дочка заберёт, так и приду. Ага.

Мы поднялись на шестой этаж и остановились у входной двери, обтянутой чёрным дерматином. Точнее когда-то он был чёрным, сейчас же больше напоминал половую тряпку, и по цвету и по внешнему виду. Бабуся долго ковыряла ключом замок, пытаясь засунуть его то так, то этак, в конечном итоге, дверь она всё-таки открыла, а то уж я думала, что в квартиру мы сегодня не попадём.

— Садись на диване в комнате, а я пока чаю поставлю, да альбомы принесу, — предложила мне старуха, когда мы вошли в её квартиру.

— Не надо чая, мне только снимки нужны, а это внукам сами передадите, — сказала я, протягивая ей увесистые пакеты.

— Моё дело предложить, твоё отказаться! Фотографии, так фотографии. На вот выбирай.

Распахнув сервант и достав от туда несколько фотоальбомов в дорогих переплётах, старушенция протянула их мне.

— А себе я чая всё же сделаю, умаялась я на этом кладбище, — с этими словами она ушла на кухню.