Животная страсть - [18]

Одежду с него по этому случаю снимал камердинер. Гаральд был способен только на то, чтобы этому процессу не сопротивляться. Слуга ненадолго задержался взглядом на свеженарисованной татуировке. Особенно внимательно рассмотрел растопырившего крылья черного дракона. И, закончив с процессом укладывания молодого человека в постель, переместился в гостиную. Он считал своим долгом доложить об увиденном.

— Миледи, лорд не совсем в порядке.

— С ним все нормально, не забывайтесь, — оборвала Корнелия. И едва сдержалась, чтобы не отчитать обнаглевшего слугу. Еще он будет высказываться по поводу его состояния!

Камердинер, осознав, что леди Райвен не в том настроении, чтобы выслушивать важные новости, решил отложить этот разговор на потом. Но посчитал, что все-таки ей стоит об этом узнать. Потому что он как раз понимал значение таких татуировок. В особенности хорошо он знал, что означает черный дракон.

Глава 4

Триединая империя, Рахайеш

Главный городской транспортный узел

Виктор с трудом посадил на площадку ту консервную банку, которая совершенно безосновательно возомнила себя вертолетом. Но высказываться не стал: в конце концов, у него вообще была возможность долететь до Рахайеша за считанные часы, не устраивая предварительного марафона по кабинетам, чтобы сначала обосновать, а потом согласовать командировку. И то, что пришлось самую малость потрепать себе нервы в полете, было сущей мелочью.

Генерал Стентор их в свое время на чем только не заставлял летать, ездить и передвигаться. По мнению, несомненно, лучшего полководца империи, «парниковые условия» офицеров только портят. Управляться с домашним вертолетом, инкрустированным стразами, сможет любой сосунок. А в бою нужно уметь аккуратно посадить даже вихляющееся в воздухе и держащееся на честном слове ведро с болтами. Так что, просто пришлось вспомнить студенческую практику под руководством господина О’Хобба.

Заодно по дороге выяснить, что Экскурсовода зовут Шон, он не только завхоз, но и менталист — пусть и слабенький, но все же. Интуиция лорда Коннора не подвела — он выбрал в напарники того, кто может стать для эмпата идеальным партнером в расследовании. Если, конечно, не будет постоянно надоедать болтовней.

К счастью, Шон и не надоедал. Зато быстро и деловито разузнал, что в Рахайеше нет ни одной службы такси, и ездить можно только на «частниках», либо на местных автобусах-развалюхах. Обозрев последний, отправляющийся раз в полчаса с транспортного узла, сообщил, что на сегодня лимит по риску для жизни и знакомству с раритетной техникой исчерпан. И пошел добывать «колеса».

Виктор остался на станции, чтобы оформить документы на парковку вертолета, а заодно выяснить, где здесь можно нормально поесть. Приступ немотивированной веры в цивилизованность Рахайеша если и случился, то быстро сошел на нет. Следовало не терять время, а разузнать, где можно еще и не отравиться.

Это в Джалане, населенном представителями всех трех рас, найти подходящее заведение можно было, оглянувшись по сторонам. В собственном доме — тоже. А здесь о непонятную еду можно было форменным образом покалечить организм и выяснить, насколько местный уровень медицины схож с уровнем транспортного обеспечения. Заодно рискнуть умереть самой негероической смертью, о которой в газетах не напишут. А если напишут, то и на том свете стыдно будет.

Процесс выяснения, к счастью, был недолгим: в Рахайеше, как в любом маленьком городке на окраине, все самое странное, нетрадиционное и нечеловеческое располагалось классическим образом — в центре. Ресторан, где знают, чем питаются «особо одаренные», тоже.

Виктор купил на станции карту города, чтобы сориентироваться, где этот самый центр находится. Но это оказалось лишним: хозяйственный Шон договорился с водителем, что тот будет их катать по городу оба дня, что они собирались оставаться.

Как договорился — вникать в подробности не хотелось. Главное, что теперь отпали сразу три проблемы: не нужно искать все запланированные объекты посещения; не нужно думать, как туда добраться; нет проблем с логистикой.

Машина оказалась вполне приличной по меркам этой глуши. Водитель — словоохотливым, хорошо знающим город. Тем не менее, с сидевшим на переднем сидении Шоном он общался вполголоса, беседой с ним же и довольствовался, и Виктору никто не мешал думать.

А подумать было над чем: понятно, что никто не будет всерьез расследовать пусть и трагическое, но насквозь рядовое происшествие в какой-то приграничной глуши. Закрытая школа для неодаренных детей — не элитный корпус благородных девиц. Контингент тоже вполне ясный. Покоя не давала только одна мысль: Луг, если судить по записям дела, был замкнутым заучкой, с одноклассниками особенно не общался, и они тоже его не третировали. Он не проявлял никаких странных наклонностей, за которые можно было бы зацепиться. Тогда откуда этот «приступ»?

Обострившаяся после долгого простоя интуиция подсказывала: слишком много нестыковок.

— Ваша гостиница, — сообщил водитель, указав рукой на желтое двухэтажное здание самого потрепанного вида.

— Я надеюсь, потом не придется выводить вшей после ночевки в этом кошмаре, — пробурчал Шон.