Живое прошедшее - [53]

Кооперативы, занимающиеся некоторыми видами деятельности, в том числе почтовой связью, должны были создаваться при государственных организациях, которые как бы «курировали» их работу. Мы выбрали такой организацией Ленинградскую почту. Я отправился к ее начальнику с проектом соответствующего договора. В советские времена руководитель городской почты был крупной фигурой, номенклатурой обкома партии. Многоопытная секретарь начальника была удивлена моей дерзостью, но все же записала на прием. Начальник принял меня с настороженным любопытством, довольно доброжелательно. Возможно, такая его реакция была результатом новых веяний. Естественно, он попытался «заволокитить» необычное для него дело, но не из вредности, а потому, что действительно не знал, как поступить. Но мы чувствовали, что ветер дует в наши паруса. Это было новое, незабываемое чувство – я не был пешкой, винтиком для чиновников любого уровня. Позднее такого я уже никогда не испытывал. В очередной свой визит (дело, естественно, не сдвигалось с места) я сказал, что отлично понимаю его затруднительное положение, и спросил, кто из более высокого руководства мог бы помочь ему принять решение. Удивленный начальник Ленпочты с подчеркнутым уважением назвал фамилию одного из заместителей министра связи. Я помчался домой на такси, нашел телефон этого замминистра, позвонил ему, обрисовал суть дела, никак не осуждая главу Ленинградской почты, и попросил поддержки. Зам рассмеялся и обещал сразу позвонить. На такси же я вернулся на почтамт, и, когда вновь вошел в громадный кабинет начальника, благоприятное для нас решение было уже готово. Создали комиссию, которая должна была оценить наш проект. Ею руководил один из заместителей начальника. Говорили, что он занимал высокий пост в КГБ.

Удивительно, но противодействие мы встретили со стороны рядовых членов комиссии, а не руководства. Начальство, повторюсь, относилось к нам с доброжелательным интересом. Вероятно, одна из причин такого отношения была в том, что начальники чувствовали себя неуверенно, находились в ожидании перемен и в поиске запасных вариантов для себя. Мы для них были носителями тех идей, которые они искали. Кроме того, думаю, им нравился наш энтузиазм – то, что они тщетно надеялись увидеть у своих подчиненных.

Протокол собрания, на котором родился наш кооператив

Комиссия выделила для работы с нами инженера Кудряшову. Инженер считала, что мы пришли нажиться на поле, которое они, почтовые работники, бескорыстно много лет возделывали. Невзлюбила она нас сильно, но отрицательного заключения, как и вся комиссия, не подготовила. И вот комиссия собралась на решающее заседание. Общее мнение – отрицательное, хотя внятных претензий к нам нет. Председатель комиссии все так же благожелательно, с любопытством смотрит на нас. Получать отказ очень не хотелось, это отбросило бы нас назад на несколько месяцев. Я предложил сейчас же подписать положительное решение и приложить к нему наше письменное обязательство учесть все критические замечания, которые подготовит уважаемая комиссия.

Председатель с удовольствием потирал руки, члены комиссии не нашли возражений и нехотя согласились. Ничего о комиссии мы больше не слышали. По слухам, инженер Кудряшова вскоре попала в сумасшедший дом, что вкупе со звонком замминистра придавало нам в глазах руководства почты особую силу.

28 июля 1988 года, через две недели после принятия Закона о кооперации, наш кооператив был зарегистрирован и начал действовать. Почтамт нам даже предоставил в самом центре города, на бульваре Профсоюзов (ныне Конногвардейский), д. 4 хорошее помещение для офиса. Арендная плата была весьма умеренная. Через несколько лет такой офис стоил много дороже.

У нас появились волнующие атрибуты независимости: печать, визитные карточки, счет в банке, чековая книжка. Понадобилось бывать в новом для нас учреждении – банке. Мы бродили по узким, темным коридорам, заглядывая в маленькие заставленные шкафами кабинеты, где за старыми столами, заваленными бумагами, сидели женщины очень занятого вида. Мы и наши платежки их мало интересовали. Когда они обращали на нас внимание, это считалось удачей и любезностью с их стороны. С собой было желательно иметь шоколадки и другие средства поощрения. Потом пошла молва о новых частных банках, где чисто и красиво и где тебе рады. Первым таким банком в нашей жизни был банк «Санкт-Петербург». Поход туда был как поездка за границу: ты ощущал себя важной персоной. Сейчас такое норма.

Благодаря «Экспресс-почте» в моем окружении оказалось много молодых иностранцев, приехавших к нам делать бизнес. Даже я, со своим маленьким деловым опытом, был им, новичкам в России, интересен – любая помощь и совет были для них ценны. Один из них, американец Кристиан Коубуа, организовал из таких иностранцев Интернациональную Ассоциацию Малого Бизнеса – ISBA. Она собиралась пару раз в месяц в кафе хороших гостиниц. Я помог Кристиану с какой-то мелочью в почтовых делах, и он приглашал меня на эти собрания. Собрания посвящались какой-либо конкретной, актуальной теме – налоговым, таможенным или другим подобным вопросам. Приглашались лекторы из числа ведущих городских специалистов. После лекции были дружеские и деловые беседы за пивом или кофе. На глазах создавалась цивилизованная деловая среда, причем создавалась «снизу», естественным, правильным путем. Через несколько лет большинство этих молодых людей уехали из страны. Кристиан же остался – он организовал почтовую фирму, видимо по примеру «Экспресс-почты», и до сих пор работает в Санкт-Петербурге.