Живое море. В мире безмолвия - [27]

Местные водолазы обследовали «Л’Алис Робер» и нашли пустые трюмы. «Л’Астре» был торпедирован ночью; где именно — никто не знал. Зато не было, казалось, в Пор-Вандре человека, который не видел бы, как пошел ко дну пораженный двумя торпедами «Сомюр».

Дюма нанял старого портовика, папашу Анри, подвезти его к месту гибели «Сомюра». Приведя туда свою лодку, папаша Анри бросил якорь, и Диди спустился по якорной цепи в пучину.

Вот как он сам описывает свою разведку:

«Сначала я заметил мачту. Ее усеяли тысячи мидий. На самой макушке повисли два здоровенных омара. Впервые в жизни я видел омаров на мачте. Спустился ниже — лебедка и целый лес омаровых усов. Через открытый люк я пробрался на первую грузовую палубу. Под люком лежала груда пустых раковин; на вольфрам что-то не похоже. Дальше раковин нет, можно подумать, что рыбы поедали мидий на мачте и роняли раковины в трюм. Кругом россыпи мелких камней, смешанных с землей. Я никогда не видел вольфрама, но если это он, красивым его не назовешь. Положил в мешочек несколько горстей и вернулся на палубу. Всюду омары. Взялся за якорную цепь — омары полезли из клюзов. Я озяб и пошел к поверхности».

Диди передал свои трофеи местному химику.

— Это вольфрам? — удивился тот. — Ничего подобного. На мой взгляд, это низкосортная железная руда.

На следующий день Диди снова посетил лежащий на глубине ста пятидесяти футов «Сомюр» и осмотрел остальные трюмы. Они были наполнены тем же веществом, о котором так презрительно отозвался химик. Дюма проплыл над главной палубой. В одном месте взрыв торпеды сорвал настил, и было видно кишащие омарами тазы и ванны. Он скользнул вниз и взял трех омаров для папаши Анри.

Итак, «Сомюр» оказался пустым номером. Что-то покажет «Сен Люсьен»? Вот как описывали его гибель местные жители:

«Торпеда попала в носовую часть, от удара с грохотом сорвались якоря. Судно зарылось носом в воду, и винты долго вращались в воздухе. Вторая торпеда прошла мимо. Она взорвалась на скалах. „Сен Люсьен“ тонул очень медленно».

Снова Дюма сел в лодку папаши Анри. Несколько часов они безуспешно прощупывали дно кошкой. Диди нежился на солнышке, размышляя. «Взрыв первой торпеды освободил якоря. Значит, когда судно тонуло, они лежали на дне. А оно тонуло носом вниз». Вероятно, «Сен Люсьен» шел ко дну, вращаясь по спирали на якорной цепи.

— Ну-ка, пройдем поближе к берегу, — предложил Дюма.

Папаша Анри согласился, и вскоре кошка нащупала «Сен Люсьен»; он лежал на той же глубине, что «Сомюр». Дюма пошел вниз. Кошка лежала на чистом грунте, судна не было видно. Сорвалась… Но кошка прочертила на грунте борозду. Диди двинулся по следу и обнаружил «Сен Люсьен».

Главный грузовой трюм парохода был пуст, если не считать множества разбросанных в беспорядке деревянных дощечек. Дюма вернулся в лодку ошалевший от охоты за кладами.

На следующее утро его разбудил нестройный гул во дворе гостиницы. Он выглянул в окно и увидел, что там идет оживленная торговля испанскими апельсинами. Торговки доставали золотистые плоды из ящиков, сколоченных из таких же дощечек, какие Диди нашел в трюме «Сен Люсьена». Так вот в чем дело! Судно тонуло медленно потому, что везло апельсины…

Огюст Марселлин воздержался от покупки «вольфрамовых» судов.

Узнав, чем мы занимаемся, собеседники обычно задают три стандартных вопроса. Первый: «Наверно, вы нашли немало сокровищ на всех этих судах?» Эта глава служит ответом.

Второй вопрос: «А как насчет морских чудовищ, которые охраняют затонувшие корабли?» На это отвечу позже.

Третий: «Что вы испытали, когда в первый раз нашли утопленника?» Мы научились терпеливо относиться к этому вопросу. А между тем он рожден совершенно ошибочным представлением. Мы побывали в общей сложности более шестисот раз на двадцати пяти погибших кораблях, проникали во все закоулки, доступные человеку с тремя баллонами на спине, но ни разу не находили никаких останков. Люди редко гибнут внутри судна, большинство успевает выбраться наружу и тонет в море.

Допустим, однако, что какой-нибудь несчастный пошел ко дну, запертый в каюте. Его тело сохранится всего несколько недель. Мягкие ткани будут съедены в два-три дня, и участвуют в этом не только рыбы и ракообразные, но даже, как ни странно это покажется, морские звезды — очень прожорливые существа. Потом черви и бактерии постепенно уничтожат скелет.

Легенды о кладах на дне моря — на девяносто девять процентов мистификация и обман; единственное золото, о котором можно тут говорить, — то, которое перекочевывает из карманов романтиков-легковеров в руки ловких дельцов. Эфемерная мечта о быстром обогащении, лелеемая большинством из нас, успешно эксплуатируется владельцами пожелтевших морских карт с помеченными на них затонувшими галеонами. Успех жульничества обеспечен уже тем, что легковерные люди, дающие деньги на дутые проекты, знают море еще хуже, чем авторы этих затей. Серьезный предприниматель, у которого есть и знания, и технические средства, чтобы поднять сокровище, держит свои действия в секрете. Если же к такому делу привлекают посторонних, это верный признак того, что речь идет не столько о подводном золоте, сколько о земных благах на суше.