Живи, Донбасс! - [68]

Внизу, за заклеенными окнами, было видно «Ладу седан баклажан» — за машиной уже образовалась небольшая очередь из других автомобилей.

— Знаете… — задумчиво сказала Вика, — Наверное, я всё-таки поеду. Бабушке надо гостинцев отвезти, не тащить же назад.

— Бабушке — пирожков… — пробормотал капитан. — Ну как знаете, Виктория Сергеевна. Я вас предупредил. Давайте тогда пройдём ещё одну небольшую формальность.

Он поднялся, вышел из-за стола и в дальнем конце кабинета отодвинул шторку полукруглой камеры, которую она поначалу приняла за душевую кабинку.

— Проходите, — распорядился капитан.

— Прямо так, в одежде?

Капитан Сергеевич хмыкнул:

— Разумеется!

Вика сняла с плеча сумочку, покрутилась и решила повесить на спинку стула — не сопрёт же капитан её девичьи сокровища, солидный вроде человек, офицер. Не без опаски вошла в кабинку. Капитан задвинул матовую шторку. Стало темно. Затем послышался тихий гул и кабинку затопил тот самый едко-золотистый свет, что разбудил её на трассе. Больше ощущений не было никаких, разве что лёгкий прилив бодрости, но, возможно, это от неожиданности просто. Вика постояла в этом свете минуту или полторы, затем он погас, и кабинка открылась.

— Что ж, как я и думал, секретных подключений нет, но надо было проверить… Таков порядок. — развёл руками Сергеевич. — Дырки от мин пойдём смотреть?

Вика сняла со спинки стула сумочку.

— Нет, наверное. Меня ждут.

— Ну и правильно. Там насмотришься ещё, — капитан проводил её до выхода к машинам. — Будьте осторожны, Виктория Сергеевна! Бабушке привет.

— Что он тебя мурыжил так долго? — обеспокоенно спросил дядя Данко, открывая перед ней дверь «баклажана».

— Не знаю. Понравилась, наверное, — хихикнула Вика.

— На нашей ещё отключать будут, час угрохаем, не меньше, — кисло предрёк Ваня.

— Что значит — отключать?

Мужчины переглянулись.

— Ты в первый раз, что ли?.. От сети отключать. В этом смысл Территории.

— Так я и так свой русский номер отключила, ещё как к границе подъехали. Я ж не идиотка за роуминг платить!..

— Эх!.. — махнул рукой водитель. — Что тебе объяснять, скоро сама увидишь.

Они уже преодолели проход в нейтральной полосе, огороженный сеткой, и приблизились в пограничному пункту Территории. Здесь дежурили военные с автоматами, в полевой форме и с зелёненькими же полевыми шевронами. Паспорта проверили быстро. Прыгнув обратно в машину, дядя Данко скомандовал:

— Ну теперь на отключение.

Проехав ещё метров двадцать, они завернули в карман со знаком паутины в перечёркнутом красном круге и встали на парковку рядом с ещё тремя машинами. По обеим сторонам небольшого пятачка стояли кабинки вроде той, что в кабинете у капитана Сергеевича, только в шторках у них были дополнительные круглые окошечки на высоте примерно от полутора до двух метров. Около правого ряда кабинок находились люди в форме, из окошечек бил золотистый свет.

— Давай быстренько, пока левый ряд весь свободен. Как раз три места. С собой паспорт и всё, — скомандовал дядька Данко.

Вика было замешалась, но, увидев, как водитель деловито чешет к своей кабинке, решила, что процедура отключения, похоже, не составляет ничего неприятного.

— Добрый день, — поздоровалась она с сержантом, который сидел у кабинки на табуретке, выставленной прямо на асфальт, и листал какой-то журнал.

— И вам не хворать, — улыбнулся ей хлопец. — С России? Оно и видно! Ну заходите и становитесь так, чтоб голова была боком к окошку. Это не больно, хоть потом и чешется какое-то время.

— Что чешется? — забеспокоилась Вика.

— У кого что. Голова, ухо или, бывает, другие органы, — лукаво улыбнулся служивый. — Смотря чем увлекаетесь.

Вика отдала ему паспорт, который он поместил в специальное крепление на шторке кабинки, и с некоторой всё же опаской шагнула внутрь.

Снова будто из ниоткуда возник бодрящий золотистый свет — Вика в этот раз специально посмотрела наверх и не увидела там ни лампочки, ни светодиода, ничего. Служивый со своей стороны приоткрыл окошко.

— Что ж, для москвички не так уж много у тебя усиков, — вроде бы даже похвалил он.

— Каких-таких усиков?

— Это как наиболее часто посещаемые страницы в браузере: повторяющиеся действия того или иного рода в паутине создают стабильные каналы, человек со временем обрастает усиками — ну как клубника, только наоборот, они не от него растут, а к нему. Но затем по наиболее прочным каналам информация начинает передаваться в обоих направлениях. От этого мозг, говорят, сморщивается, как проросшая картошка. Но я не проверял, я ещё пока ноотехник-сержант, а это на офицерской программе проходят…

Вика так обалдела, что слегка дёрнула головой.

— Постой минутку спокойно, — попросил её ноотехник-сержант, — тут у тебя кое-что любопытное. Ха! — воскликнул он после недолгой паузы, во время которой шевелил непонятным инструментом наподобие компьютерной отвёртки поблизости от её виска. — Ваша-то спецура у тебя секретный канальчик проворонила. Ну пока даже не канальчик, такую буквально ниточку, но всё же. А всё почему?.. Потому что они смотрят на мониторе, на котором возможны помехи от паутины, а мы напрямую. Ваша спецура очень опасается олии, даже больше, чем студня, и напрямую с ней стараются не контактировать. А от неё вреда никакого нет, одна душевная бодрость… — продолжал заливаться соловьём хлопец. — Я им, конечно, докладывать не буду, просто отключу эту ниточку, иначе тебя затаскают, до Нового года на Территорию не попадёшь. Но всё же интересно — какие-такие у тебя секреты?..