Живи, Донбасс! - [11]
Едва удерживая равновесие, Бур упрямо шагал к Тяжному. В его автомате не осталось патронов, в подсумке — запасного рожка. Ему было нечем воевать. Он не знал, удалось ли отбить коровник, или противник продвинулся ещё дальше. Сообщи маме, попросил Вовчик. Сообщи маме. Бур вознамерился пробраться в Тяжное, а потом по темноте заложить дугу в обход Шатова. Может быть, получится выйти к своим.
Он схоронился на околице в покосившемся стожке. Отлёживался, приходя в себя, слушал, смотрел, прикидывал маршрут. Деревня казалась вымершей, но кое-где дрожал воздух над дымоходами, где-то далеко рубили дрова, вяло брехала псина. Собравшись с духом, Бур рванулся к ближайшему двору, к воротам, украшенным вставшими на дыбы коняшками, толкнул калитку.
К дому вела дорожка, выложенная потрескавшейся плиткой. Под навесом чёрными башнями громоздились лысые автомобильные покрышки, ржавели велосипедные рамы. Около пустой конуры ковырялись в земле грязные молчаливые курицы. У Бура заныло под ложечкой. Он заставил себя подняться на крыльцо и негромко постучаться в дверь.
Скрипнула щеколда, дверь открылась.
— Здравствуйте, — сказал Бур, едва не выдав по привычке «добрый вечер».
Перед ним стояла дебелая несимпатичная тётка. Может, и ненамного старше самого Бура, но потухшая, безучастная, внутренне записавшая себя в бабки.
— Кто такой? — с подозрением спросила она.
Слова застряли в горле, и Буру пришлось выталкивать их через силу:
— Сын ваш… Вовчик… то есть Володя…
— А что мне… Володя? — недобро спросил тётка, уставившись на Бура бледными выцветшими глазами. — Знать его не хочу. Хоть бы раз о матери подумал, прежде чем лезть куда не просят. Ладно, заходи, раз пришёл.
Повернулась, пошла в комнату, ткнула пальцем в коврик:
— Тапки.
Бур шагнул через порог, замешкался.
— Так убили его, — сказал он. — В бою.
Тётка замерла, не оборачиваясь, лишь наклонила голову вбок. Будто прислушивалась. Потом обернулась и повторила требовательнее:
— Тапки. Мой руки и к столу садись.
Бур не собирался здесь задерживаться, но пришлось послушаться. Он под умывальником оттёр от грязи лицо и руки, прошёл в комнату к столу, сел на краешек табурета.
— На-ка, поешь, — тётка, косясь на автомат, поставила перед Буром чугунок каши, крынку молока, тарелку с ложкой, щербатую сервизную чашку. — А я сейчас. Самогонки принесу. Помянуть же надо, да?
Её лицо оставалось непроницаемым как маска. Ни слезинки, ни малейшей эмоции. Буру сделалось не по себе. Он кивнул. Придвинул тарелку.
Мать Вовчика вышла в сени. Хлопнула дверь. Каша оказалась чуть тёплой, а молоко подкисшим, на грани. Когда Бур входил в дом, закат уже догорал, а теперь враз наступила ночь. Уличного освещения в Тяжном не было. Снаружи послышалась резкая невнятная речь. Кто-то мазнул лучом фонарика по кружевным занавескам.
— Там он! — раздался голос тётки. — «Калаш» у него.
— Не дури, сепар! — крикнули с улицы. — Просто руки подымай и выходи. Не хватало ещё пальбу устроить. Давай, не тяни!
Бур дёрнулся от окна, на четвереньках прополз в сени, приоткрыл дверь. В темноте двора клацнул затвор. Отхода не было. По-дурацки вышло.
Выбросив автомат вперёд себя на землю, на соломенных ногах Бур спустился с крыльца. Рядом нарисовались сразу трое. Один небольно подтолкнул его прикладом в спину:
— На улицу! Пошёл!
За калиткой собралось с полсотни военных. Чужие нашивки, чужие погоны, чужая форма. Выстроились полукругом. Смотрели на Бура без злобы, но и без жалости. Как и мать Вовчика, пристроившаяся с краю.
Из задних рядов, повелительным жестом заставляя военных расступиться, вышел светляк. Он был на голову выше любого в толпе. Сначала показалось, что светляк тоже в пехотном комбинезоне, но нет, одежда оказалась совсем другого кроя. В такой хорошо выезжать в лес на благоустроенный пикник, сидя на деревянных лавках, петь песни под гитару, хотя бы.
«Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались», а можно и «Для маленькой такой компании огромный такой секрет», и «Возьмёмся за руки, друзья», и вокруг все свои, родные, дорогие, и нет больше ни проблем, ни забот, ведь рядом Он, всезнающий, всерешающий, такой близкий, что как раньше можно было существовать без Него — непонятно совершенно, да просто невозможно.
— Как тебя зовут? — спросил Он.
— Бур.
В ответ Он чуть укоризненно, но и шутливо покачал головой. Его сверкающие глаза заглядывали прямо в сердце.
— Зачем все эти позывные, — сказал Он с улыбкой. — Глупые игры для мальчиков. Меня зовут Светлый. А тебя? Ведь есть же у тебя настоящее имя? От рождения? Кто ты? Как тебя зовут?
— Коля, — отвечать было радостно и легко, хотелось поделиться всей своей жизнью, доверить её доброму Светлому. — Коля Буров.
— Откуда ты пришёл сюда, Коля?
— Из-под Шатова, — сказал Коля Буров, — там у нас был разведпост, только убили всех. И Вовчика, а у него здесь мама, я к ней… Назад не мог пробраться из-за обстрела, пошёл в Тяжное. Очень жалко Вовчика…
Он и не замечал, что Светлый ведёт его куда-то прочь от толпы, приобняв за плечо широкой и твёрдой ладонью, а военные не шелохнутся, лишь провожают их долгими взглядами, в которых нет ни злобы, ни жалости.
Найти себя в нашем неспокойном мире очень нелегко. Но ничуть не легче сделать это и в альтернативной вселенной, и в глубоком космосе, и в иную эпоху. И речь не всегда идет о профессии или призвании. Подчас «найти себя» означает перечеркнуть стереотипы и субъективные представления, переосмыслить ценности, перебороть страх, пойти наперекор чужому мнению, обнаружить внутри себя то, что делает человека человеком. Новый ежегодник фантастики издательства АСТ дает возможность взглянуть на эту тему с точки зрения современных российских фантастов, как мэтров, так и молодых мастеров, и, надеемся, поможет читателю хоть на малую толику приблизиться к обретению себя.
Пятый год как разрушены Башни… Отгремели гражданские войны, позади голод и эпидемии, но мирная жизнь пока ещё какая-то ненастоящая. Учёные пытаются разобраться, что же это всё-таки было? Следы ведут в таинственную долину Зартак, откуда с давних времён в Саракш попадали странные существа и предметы. Там и встречаются наши герои – те, кто сумел уцелеть. И тут же понимают, что есть силы, желающие вновь использовать излучение, и эти силы ни перед чем не остановятся. Так что приходится опять, как в старые времена, – плечом к плечу…
Эта книга – круто замешанный коктейль из мистики, философии, истории и боевика, созданный фантазией Андрея Лазарчука и Михаила Успенского с присущим этим авторам мастерством. Ее главный герой – великий русский поэт Николай Гумилев. Он не погиб в застенках ЧК в далеком 1921 году. Нет, он был спасен от верной гибели представителями могущественного Пятого Рима, древней оккультной организации. Он был посвящен в тайные знания, приобрел невообразимое могущество и даже получил дар вечной молодости, но взамен емупришлось превратиться из поэта, избранника Музы, в отважного бойца с беспощадными чудовищами, стремящимися уничтожить наш мир...
Слово «наваждение» заимствовано из старославянского языка и означает «обманчивое видение, внушенное злой силой», «дьявольские козни». Все, что происходит сейчас вокруг среднестатистического жителя планеты Земля, сегодняшнюю реальность, иначе как наваждением назвать нельзя. Не смогли пройти мимо этой проблемы писатели-фантасты. Одни экстраполируют нынешние процессы в будущее, другие ищут пути выхода из сложившейся ситуации, третьи облекают факты в форму притчи. Есть среди них пессимисты, есть оптимисты. Но точно нет равнодушных. Читайте ежегодник издательства АСТ, который содержит самые яркие произведения года от ведущих авторов русскоязычной фантастики!
Это не продолжение знаменитого романа "Посмотри в глаза чудовищ". Но тень Николая Гумилева все равно не раз появляется на его страницах. Потому что у этих книг общее время. Общее прошлое. Общее настоящее. И, возможно, общее будущее. Возможно – потому что будущее создается именно на этих страницах. Возможно – потому что невозможного для его героев, кажется, не бывает...Роман был номинирован на Букеровскую премию.
Тысячу лет существовала галактическая империя людей – но обветшала и рассыпалась. Как вновь объединить десятки тысяч обитаемых миров? Самый реальный и безболезненный способ – вспомнить принципы построения финансовой пирамиды. По Галактике снуют вербовщики, обещая мирам процветание. Отсталая планета Зябь присоединилась к пирамиде. Теперь ей нужно найти пять обитаемых миров на роль финансовых вассалов. В космос на вербовку отправляется странная команда: фермер, беспризорник, жулик и эстрадная примадонна…
2030 год в России. В руках Правительства тотальный контроль: на каждом углу камеры слежения, по улицам ездят беспилотники. Власть решает цифровизировать госслужбу и ставит искусственный интеллект во главе Министерства. Но вместо того, чтобы помочь контролировать систему, машинный разум берет все под свой контроль. Роман-антиутопия Николая Болошнева вдохновлен его личным опытом работы в госорганах и проектах, связанных с ИИ. Погрузитесь в постмодернистский и постироничный мир, где все потеряло смысл и осталось место только для цифровизации.
Роман «Группа» описывает новаторскую технику похудения, а превращается в исследование жизни за краем жизни.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
«Дежурная сестра удивленно смотрела на двух здоровяков в спортивных одинаковых куртках. Плотные, коротко стриженные, темнолицые — они походили на близнецов или двойняшек. Надо же — уже вечером заявились. И охранник как на грех куда-то ушел…».
«Данная повесть не является критикой гендерных меньшинств, «розовых» или «голубых». Я просто рассматриваю в ней одну из версий развития нашей цивилизации». Коллажи Алисы Курганской. Опубликовано на сайте журнала https://fitzroymag.com/cultura/literatura/proza/.
«В феврале 2001 года случилось невиданное доселе событие – времетрясение, – рассказывает нам один из любимых персонажей автора Килгор Траут. – Вселенная пережила острый приступ неуверенности в себе. Стоит ли ей расширяться бесконечно? За каким дьяволом? Не вернуться ли на пару минут к началу начал, а потом снова устроить Большой Взрыв?» Однако такой поступок требовал слишком большой смелости, и Вселенная вернулась всего на десять лет назад. А люди получили в подарок целых десять лет жизни и шанс переписать ее набело – ведь все ходы заранее известны! Это могли быть идеальные, лучшие десять лет жизни, но изо дня в день, неделю за неделей люди упрямо наступали на старые грабли, в точности повторяя рисунок судьбы… * * * История жизни, в которой все знаковые события случались неожиданно, вне всякой логики и здравого смысла.