Живая вода - [23]

— Обещаю!

Искренности в ее голосе не было ни на пенни. Джарет усмехнулся.

— Не так, — он вспомнил самую древнюю форму клятвы, из тех, что знал. — Повторяй за мной.

Он перешел на язык сидов. Лекка замерла. И вдруг заговорила быстро, взахлеб, мешая слова клятвы с непонятными Джарету выражениями, в которых с трудом узнавался древний язык сидов.

— Тихо! — он выпустил ее руки. — Я почти ничего не понял.

Лекка всхлипнула и вдруг разрыдалась, уткнувшись ему в грудь.

— Вы всё-таки пришли! Я так мечтала… так ждала…

— Что происходит? — ледяным голосом осведомился Ганконер, возникая в темном проеме двери.

— Ты тоже, да? — Лекка оторвалась от Джарета и улыбнулась Ганконеру сквозь слезы, — С острова?

— Да, он точно с острова, — Джарет протянул ей платок. — А по виду ты не могла догадаться, кто мы?

Лекка высморкалась и виновато улыбнулась.

— Вы странно себя вели… И я по-другому представляла себе бессмертных.

Джарет переглянулся с Ганконером.

— То есть, ты никогда не видела фейри?

— Конечно видела, у меня мама фейри. Была…

— Стоп, — Ганконер присел перед ней. — Кто такие фейри, по-твоему?

— Мой народ, — Лекка нерешительно отвела прядь его волос, приоткрыв ухо. Ганконер мягко улыбнулся и потерся щекой о ее руку. — А у меня уши совсем не заостренные.

— Неудивительно. Твой народ — это потомки фейри, — сказал Джарет. — Чистокровные фейри, как нам сказали, не выживают в этом мире. Это правда?

— А? — Лекка с трудом оторвалась от изучения Ганконера. — Мы называем себя фейри или феи, да. А бессмертные — это наши предки. Получается, что и вы тоже, — она смущенно улыбнулась.

— Лекка, сосредоточься, — Джарет пощелкал у нее перед носом пальцами. — Я спросил, правда ли, что бессмертные здесь умирают очень быстро?

— Бессмертные не умирают, — Лекка посмотрела на него с недоумением.

— А что с ними случается?

— Они… как будто тают. И их души находят дорогу домой, — уверенность постепенно исчезала из голоса Лекки. — А еще мы верим, что однажды появится Исчезающий остров и заберет нас всех. Это… неправда? — она уставилась на Ганконера с неистовой надеждой. Он прижал ее пальцы к губам.

— Нет, — Джарет строго посмотрел на Ганконера. — Как и любая религия, это смесь из искаженной правды и полнейшего вымысла. Лекка, мы попали в этом мир не с Исчезающего острова, но я не исключаю возможность, что он скоро появится. Кстати, ты никогда не слышала, чтобы его называли Авалоном?

— В записях упоминается, что с острова доносится запах яблок, но я не думала, что это название, — Лекка опустила голову. — Значит правы те, кто говорит, что нас никто не спасет? А как вы здесь оказались?

— Это долгая и сложная история, — Ганконер сел рядом с ней на скамейку. — И мы обязательно спасемся. Тебе не холодно?

— Конни! — Джарет вскочил и нетерпеливо притопнул ногой. — Я ведь и разозлиться могу! Лекка, расскажи о своем народе. Где вы живете?

— Народа больше нет, — она скомкала платок. — Наш архипелаг разбомбили во время войны.

— Архипелаг? — переспросил Джарет. — А нам говорили, что фейри селились на побережье.

— Кто говорил? — Лекка вскинула голову. Опаловые глаза полыхнули неожиданной яростью. — Крастас, да? Ненавижу его! После бомбежки все, кто выжил, перебрались на берег материка. И даже деревню построили. Я видела рисунки, там так красиво было. А потом, когда война вроде бы закончилась, род Черной лилии предъявил права на берег. Тогда во главе у них был дед Крастаса. Наши сражались, но… Бабушка мне рассказывала, мужчин они даже не брали в плен. Мало кому удалось сбежать. Их потом специально искали. От нас рождаются необычные дети. Или просто красивые, как Арак, — с горечью закончила она.

— Подожди, — Джарет растер лицо ладонями. — Арак не сын Крастаса?

— Он… — Лекка заколебалась, — он лас, но его мать была из нашего народа. Она была такая красивая, что Крастас даже хотел принять ее в свой род.

— Такое случается?

— Очень редко, и только если на женщине еще нет стреллиона. Но произошел несчастный случай, она утонула, — взгляд Лекки заледенел. — На самом деле, это Лерана ее убила.

— Тайны Черной лилии — история в лучших традициях бульварного романа, — пробормотал Джарет на всеобщем.

— Что же означает слово «лас»? — спросил Ганконер. — Наследник лана?

— Лас — это тот, кто возглавит род после смерти лана, — объяснила Лекка и нехорошо усмехнулась. — Наследник всего рода. Представляю себе Арака ланом Черной лилии. Так им и надо.

— Из тебя переводчик, Конни, как из гоблина поэт, — Джарет раздраженно дернул бровью. — Ты же утверждал, что Арак сказал, будет хочет, чтобы я стал его ласом?

— Он так и сказал.

— Не так, — Лекка фыркнула. — Должно быть, Арак сказал, что хочет от Джарета наследника.

Джарет замер с открытым ртом. Ганконер начал хохотать. Он всхлипывал, зажимал рот, но ничего не мог с собой поделать. Лекка испуганно переводила взгляд с него на Джарета и обратно. Джарет зло прищурился.

— У них принято усыновление?

— Нет, но если бы у тебя родилась дочь… — Лекка запнулась, — от меня, то она бы потом родила Араку сына.

— С ума сойти можно, — Ганконер наконец-то успокоился. — А если бы у тебя сын родился?

— Его бы продали, — тихо сказала Лекка. — Как моего брата. Я даже не знаю, жив ли он. И я не хочу… так.