Живая пуля - [9]

– Ты занял мое место, – глядя на Никиту, хриплым голосом сказал он.

Никита молча поднялся, перекинул свой матрас на соседнюю шконку и лег. И сделал он это без особых усилий – не кряхтел, что называется, не пыжился, – хотя руки у него были скованы.

– Я передумал, – с нахальной насмешкой глядя на него, сказал исполин. – Можешь возвращаться на свое место.

– Могу возвратиться, – кивнул Никита. – А могу и не возвратиться.

– Нарваться можешь.

– Я уже нарвался, мужик. Если б не нарвался, меня бы здесь не было.

– Нарвался, – ухмыльнулся детина. – А можешь еще нарваться по-настоящему.

– Скажи, ты сам по себе такой умный или менты научили?

Никита поднялся со шконки, встал напротив громилы. Тот внутренне напрягся в ожидании атаки. Внешне он был похож на неандертальца, но взгляд у него далек от первобытного человека. Какая-никакая, а осмысленность во взгляде. И тело у него не только от природы мощное, видно, что подкачивал он мышцы, да и в движениях угадывалась бойцовская натренированность.

С таким бугаем на ринге лучше не сталкиваться. В поединке с опытным и могучим бойцом трудно, практически невозможно нанести концентрированный удар, а только так можно было сладить с таким исполином, как этот… Возможно, Никита ошибался, и этот питекантроп – колосс на глиняных ногах, но уж лучше переоценить противника, чем недооценить.

– Менты научили? – набычился громила.

– Ну а чего ты до меня докопался?

– А не нравишься ты мне!

– Ну а нормально ты это мне сказать не можешь?.. Вот у меня против тебя есть аргументы. Во-первых… – Никита поднял руку и загнул мизинец.

Этим он хотел отвлечь внимание от своей правой ноги, в которой уже сконцентрировалась вся ударная мощь.

Громила повелся на эту наживку, и Никита нанес удар – ногой по внешней стороне бедра, чуть выше колена. Этим он выдвинул первый аргумент. Ощущение было таким, как будто он ударил по толстому дубовому бревну. Нет, не переоценил он противника. Но ведь именно поэтому и удар был в полную силу. А бревна тоже ломаются…

Громила просел в колене, однако тут же попытался восстановить равновесие. Только кто ж позволит ему развернуться на позиции?.. Никита повторил тот же удар, и противник опустился на колено. Второй аргумент тоже подействовал. Ну и третий не заставил себя ждать. Шея у исполина могучая, тренированная, но Никита все-таки смог взять его на удушающий прием. И это при том, что запястья стягивали наручники.

Детина пытался вырваться из захвата, хрипел, рычал, пускал пузыри, но Никита его удерживал.

– Ну что, умирать будем? Или поговорим? – спросил Никита, когда противник затих в преддверии скорого конца.

Громила ничего не сказал, но красноречиво шлепнул раскрытой ладонью по грязному полу. Все, сдается.

– Смотри, я человек мирный, но убить могу.

И снова могучая ладонь взбила пыль на полу. Таким образом громила уверял Никиту, что не будет брать реванш. Только тогда он и получил глоток драгоценного воздуха. На Никиту при этом смотрел зло, но со смирением. Именно так только что объезженный мустанг может смотреть на своего покорителя.

– Как зовут? – спросил Никита.

– Артур.

– Чего ж ты такой быкованый, Артур?

– Да мудака одного поломал, по ходу.

– Менты за хулиганку закрыть хотели?

– Да, – обескураженный Артур закрыл глаза.

– Но с ментами договориться можно, да?

– Можно.

– И что ты должен был со мной сделать? Только честно?

– Сначала поломать, а потом поговорить.

– Кто Антонину мою убил, да?

– Типа того.

– Да нет, не того типа ко мне заслали, – ухмыльнулся Никита. – Не того… Я так понимаю, ты не из блатных?

– Я сам по себе…

– Чем по жизни занимаешься?

– Работаю.

– Где?

– На машине. В смысле, на машиностроительном.

– Кем?

– Сварщиком.

– Платят как?

– Ну, под стошку выходит.

– Сто тысяч?! В месяц?!

– Да.

– Это же? Три тысячи баксов?

– Даже больше.

– Неплохо рабочий класс живет.

– Так у меня шестой разряд, я такие швы делаю, которые никто не может…

– Значит, талант у тебя?

– Не то чтобы талант… – потупился Артур.

– Талант. И жаль, что такой талант в тюрьме пропасть может… Хотя нет, можешь сказать ментам, что разговорил меня. Не убивал я женщину, так им и скажи.

– А в реале как?

– Да и в реале так. Хочешь, зуб дам? А хочешь, всю челюсть?.. Не убивал я Антонину, не убивал, – обращаясь к самому себе, сказал Никита.

– Может быть, из кентов кто?

– Нет у меня кентов, Артур. Никого я в вашем Потоцке не знаю.

– Значит, неместный.

– Как бы уже местный. Дом в Горчихе купил. А прописку здесь, на нарах получил, – мрачно усмехнулся Никита. – Такой вот укроп с редиской.

– В Горчихе дом?

– В Горчихе. А что такое?

Что-то вспыхнуло в глазах у Артура, и Никита это заметил.

– Да нет, ничего… Мы с женой участок там хотели купить, риелторша нас туда возила.

– И все? – заинтригованно спросил Никита.

Возможно, разговор шел об Антонине, ведь она в своей риелторской конторе работала по Горчихе.

– И все.

– А глаза чего замаслились?

– У кого глаза замаслились? У меня? – смущенно улыбнулся парень.

– Ну не у меня же…

– Ну, баба зачётная, ух! В теле вся такая, грудь как арбузы, ну килограммов по семь-восемь которые…

Грудь Антонины не была маленькой, но на целый пуд в общей сложности не тянула. Значит, разговор шел о какой-то другой женщине.