Живая душа - [70]
Нынешней весной капитану Лазареву пришлось держать ответ — как случилось, что он не раскусил рецидивиста, потерял бдительность и подписал положительную характеристику предателю родины?
Вероятно, кое-кто на месте Лазарева теперь поостерегся бы подавать ходатайства. Отказать безопаснее, чем разрешить. Но капитан Лазарев, глубоко казня себя за промах с Рашковским, все-таки подписывал положительные характеристики, если имел к тому основания.
Капитан Лазарев перестал бы себя уважать, если бы испугался ответственности и тем самым повредил бы другим людям. Очень скверно, что Рашковский оказался предателем. Но не менее скверно, если тень от одного подлеца ляжет на других, уродуя им жизнь.
Ни о чем этом капитан Лазарев не сообщил Матвейчуку. Он уселся за дощатый стол, придвинул к себе сводки и принялся их изучать.
В это время на конторском крыльце послышалась какая-то возня, крики и топот; в комнату ввалилась куча народа, в основном женщины; от них отбивался какой-то рыжий парень в пятнистом комбинезоне, изгвазданный, страшный…
— Пустите!! Не могу ждать!..
Бешено сверкнув глазами, подскочил к столу, сзади на него навалились женщины, но рыжий успел понять, кто тут в кабинете главный.
— Товарищи, срочно нужен телефон! Немедленно!..
— А вы, собственно…
— Скорее телефон!!
— Вы кто такой?! — опомнившись от его натиска, рыкнул Лазарев.
— Немецкий десант! Высажен немецкий десант, я обязан сообщить!..
— Десант? — даже Матвейчук шагнул к рыжему.
— Да, да!! Сейчас, здесь, близко!.. — рыжий обернулся ко второму человеку, в таком же комбинезоне и столь же грязному: — Саша, как это место?.. Как называется?..
— Каменный ручей, — не очень внятно произнес второй.
Емельян Васильевич Бутиков работал всю ночь — от вечерней зари до утренней. Авральная была работа.
Приплыв на Каменный ручей, Бутиков увидел, что вся луговина залита поднявшейся водой. Нынче весна была дружная, враз согнало снега, и половодье натворило делов. С луговины один стожок сена унесло напрочь, а другой, последний, подмок и тоже собирался отчалить по волнам.
До самого утра Бутиков перетаскивал сено к опушке леса, на недосягаемое для воды место. Устал. Ноги застудил до ломоты. А пришедши часов в шесть к берегу, обнаружил, что его лодки нету.
Нет, не сама отвязалась — под обрывом натоптано, борозда глубокая в песке, будто лося убитого волокли.
То-то Бутикову чудились выстрелы ночью. Хлюпая по колено в воде, занятый работой, он не шибко прислушивался. Да и мысли далеко были. Раздумывал о том, позволят ли ему хоть нынешним летом попасть на фронт. Опять вспомнилась злосчастная драка с землемером, и опять казнил себя Бутиков, — надо же, сколько беды вышло из-за глупости, из-за горячности… Отягощенный привычными мыслями, Бутиков далеко был отсюда. Однако же странные хлопки, донесшиеся из глубины леса, отметил.
И теперь подумал, что в парме озорничали какие-то охотники, спекулянты мясом, что наживаются на людском несчастье. Надо же, еще и лодку своровали!
Не привезет сегодня Бутиков сена для отощавших лошадей. А посевная и так под угрозой… Вот невезенье.
Бутиков еще стоял на берегу, огорошенный донельзя и растерянный, когда слева, из-за черемушника, показались какие-то люди. Обряжены в лягушачьего цвета пятнистые комбинезоны, автоматы навскидку.
Бутиков не понял, кто это. Не видывал таких охотничков.
Трое отделились, пошли к Бутикову, по-прежнему выставляя перед собой автоматы.
— Ешь твой нос!.. — вдруг проговорил передний. — Бутиков? Ну, чудеса! Гора с горой не сходятся, а мы повстречались… Здорово, Бутиков, здорово! Не узнаешь?
— Рашковский? — неуверенно спросил Бутиков.
— Он самый! — Рашковский обернулся к двоим, стоявшим настороженно: — Ничего, это свой кореш… Вместе срок тянули! И вот опять судьба свела!
— Да как же ты… — недоуменно проговорил Бутиков. — Ты же… на фронт?!
— А я на фронте! — весело подмигнул Рашковский. — Ты прости-прощай, невеста, ты прощай, родная мать, скоро буду я в окопе из винтовки воевать!.. Как живется-то, Бутиков? Давно на воле?
От кустов, от черемушника, подходили остальные. Еще человек семь.
— Это вы ночью стреляли? — спросил Бутиков. Спросил для того только, чтоб справиться с отчаянной кутерьмой в мозгах.
— Слышно было?
— На всю округу…
— Это мы салют давали. А как же ты здесь очутился, Бутиков, в такой чащобе?
— На лодке приплыл. В сельхозе я тут работаю… За сеном вот, понимаешь…
— А лодка где?
— Увели… Угнал кто-то.
Рашковский глядел испытующе, покачивая в руках автомат.
— А не сам отдал?
— Да я и не видел никого…
— Ой, Бутиков, лучше — правду, как на исповеди!
— Чего мне врать-то? Вот следы только и заметил…
— Лопух ты, Бутиков. Разгильдяй. Казенное имущество не сберег. Сколько километров до вашего сельхоза?
— Да кто ж их мерил? На лодке — полтора часа.
— Пойдем-ка тогда пешочком, Бутиков, — сказал Рашковский. — Мы тебе компанию составим, чтоб ты не скучал.
— В сельхоз?
— И в сельхоз, и дальше потопаем. Я тебе по дороге расскажу, что на свете творится…
— Дак не проберемся мы, — помолчав, сказал Бутиков. — Половодье-то какое… Потопнем к едрене-фене.
Рашковский снова подбросил автомат:
— А что же делать? Может, ты до лета здесь загорать собираешься? Двигай, двигай… Мы торопимся.
Русский солдат нигде не пропадет! Занесла ратная судьба во Францию — и воевать будет с честью, и в мирной жизни в грязь лицом не ударит!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Шабданбай Абдыраманов — киргизский поэт и прозаик, известный всесоюзному читателю по сборнику рассказов и повестей «Мои знакомые», изданному «Советским писателем» в 1964 году. В настоящую книгу вошли два романа писателя, объединенных одним замыслом — показать жизненные пути и судьбы киргизского народа. Роман «Белый свет» посвящен проблемам формирования национальной интеллигенции, философскому осмыслению нравственных и духовных ценностей народа. В романе «Ткачи» автор изображает молодой киргизский рабочий класс. Оба произведения проникнуты пафосом утверждения нового, прогрессивного и отрицания старого, отжившего.
«Пути и перепутья» — дополненное и доработанное переиздание романа С. Гуськова «Рабочий городок». На примере жизни небольшого среднерусского городка автор показывает социалистическое переустройство бытия, прослеживает судьбы героев того молодого поколения, которое росло и крепло вместе со страной. Десятиклассниками, только что закончившими школу, встретили Олег Пролеткин, Василий Протасов и их товарищи начало Великой Отечественной войны. И вот позади годы тяжелых испытаний. Герои возвращаются в город своей юности, сталкиваются с рядом острых и сложных проблем.
В повести Ефима Яковлевича Терешенкова рассказывается о молодой учительнице, о том, как в таежном приморском селе началась ее трудовая жизнь. Любовь к детям, доброе отношение к односельчанам, трудолюбие помогают Жене перенести все невзгоды.
Рассказы Леонида Радищева (1904—1973) о В. И. Ленине вошли в советскую Лениниану, получили широкое читательское признание. В книгу вошли также рассказы писателя о людях революционной эпохи, о замечательных деятелях культуры и литературы (М. Горький, Л. Красин, А. Толстой, К. Чуковский и др.).