Живая душа. Книга 1 - [5]

Удивительно, деньги не отобрали и даже на конюшне не выпороли, а ведь могли. Довелось недавно наблюдать вместе с прочими работничками, как посудомойку наказывали. Я по-прежнему ничего не понимаю из того, что рычит этот мужик в чёрном, перед которым вытянулся в струнку давешний кучер и в вольной позе стоит бодигард той девочки из дворян, что имела неосторожность остановиться в нашей дыре.

Голова моя решительно ничего сообразить не способна, стресс, господа мои, ничего не попишешь. Сознание снова уплыло в неведомую даль, но рухнуть мне не позволили. Вмешались ещё двое, служители здешнего храма, подхватили несчастную под руки и отволокли в каморку. После чего один из сердобольных монахов положил мне руку на лоб, что-то пошептал и на окружающее пространство пала вязкая тишина.

***

Справедливости ради стоит отметить, что по пробуждении меня не погнали с коромыслом на старт, а позволили пролежать половину дня в блаженном покое. Не знаю, что именно со мной сделали служители божьи, но ничего не болело, тело вполне себе слушалось и очень хотело есть, а заодно и одеться, ибо некий благодетель мокрые лохмотья с меня предусмотрительно снял, а надеть позабыл. Как несложно догадаться, господин Йарин отапливать мою каморку не собирается, а на дворе уже начало осени. В этом средневековом мире нагишом не больно-то походишь, так что лежим под рваным плащом и ждём дальнейших событий.

Вскоре у моего ложа материализовался один из монахов с миской варева и спутником, одетым в длиннополое одеяние вроде рясы. Второй номер уставился на меня неприязненно, зато первый взирал весьма благостно и сочувствующе. Добрый и злой полицейский пожаловали, что ли? Чего им надо, этим святым отцам? И чем этот аскетствующий дядя меня приложил, что проспала половину дня? Стресс стрессом, но не полдня же валяться в отключке?

Предчувствие неприятностей слегка кольнуло под ложечкой, поскольку у господина прелата, аккуратно пристроившегося в ногах постели, глаза оказались слишком уж добрыми. И то сказать, морда благостная, ручки воспитанно сложены на круглом животе, ладошки мягкие, и видно любому, что тяжелей рюмки этот старикан ничего в руках не держал. Зато второй номер может похвастаться по-плебейски широкими запястьями, да и ручонки у него явно неслабые, загорелые и украшены парочкой подживающих ссадин.

Мисочка с едой мягко опущена на табурет, а вот ложки в пределах видимости не просматривается. Не будем играть в гордость и хорошее воспитание, а вот прямо сейчас руки к еде и протянем... ага, держите панамы, ребята! Мягким движением пухленькой ручки мисочка деликатненько отодвинута в сторону громилы в серой рясе, и та же ручка по-отечески потрепала меня по чумазой, надо полагать, щёчке.

Первый номер проворковал на своём тарабарском языке что-то ласковое, и я с обескураженным видом развела руками, пытаясь понять, что ему от меня надо. Ни в коем случае не обнаруживать своё подлинное лицо! Тупой служаночкой я успешно прикидывалась целый месяц, значит, продолжим спектакль для господина прелата и его охранника.

Старикан занимался моей особой очень долго, оглаживал по плечам, смотрел в глаза и что-то убедительно вещал на этой чёртовой мове. Он делал пассы перед моим лицом, после чего водил руками перед своей побледневшей физиономией. Затем сдался, тяжело перевёл дух, и устало привалился в спинке кровати. Посидев с полминуты, злобно зыркнул на охранника и он торопливо вложил в руку старика какой-то предмет. А потом старикан снова бормотал и бормотал, а я тягостно боролась со сном, засыпая на мгновение и просыпаясь от грохота крови в ушах!

Наконец дед выдохся. В его пристальном змеином взгляде уже не было ничего благостного, усталыми были глаза и их выражение явно не сулило мне ничего хорошего.

Весь спектакль длился пару часов, а затем этот религиозный дуэт оставил меня в покое. Старикан тяжело выпрямился, жестом выгнал спутника из каморки, обернулся от двери и окинул бедную девочку таким взглядом, что у меня с перепугу едва не началась медвежья болезнь. Я зажмурилась, сжалась на койке в комочек, я такая маленькая, мне страшно, я совсем-совсем тихая и незаметная.

Хлопнула дверь.

Дорогие гости ушли, позабыв на табурете миску с похлёбкой. Здешняя жизнь примерно месяц как отучила меня от хороших манер, так что выпиваю варево через край, стараясь не подавиться и не облиться по самые пятки бульоном с кусочками мяса. Мисочка вполне себе сиротская, литра на полтора будет и налито в ней чуть выше половины. Вкусно.

Впервые за долгое время передо мной почти нормальная еда. Это мясное варево и явно из домашней птицы, есть тут такие недоутки, помесь лебедя со щукой. Длинные шеи, клювастые головы, украшенные дурацким хохолком, перья заострены, как кинжалы, перепончатые лапы и мерзкий характер. А уж жрать здоровы!

Обычно в качестве съестного мне достаются какие-то огрызки. Изредка наливают полкружки молока и тогда мяса мне не положено! Словом, жизнь при кухне многому меня научила, недаром же моя достойная и ныне покойная бабушка говаривала, что любой опыт бесценен. В свете сказанного я сейчас и пытаюсь осознать происшедшее.