Житие Сергия Радонежского - [22]
Все более регулярными становятся поездки (а иногда и пешие хождения) в Троице–Сергиев монастырь на богомолье членов великокняжеской семьи; они совершались на храмовый праздник Троицы — день Сошествия Святого Духа на апостолов (= Пятидесятница), который в XV—XVI вв. и стал называться Троицыным днем [104], на 5 июля — день обретения мощей преподобного Сергия, на 25 сентября — день памяти Сергия. Во времена Ивана IV такие посещения стали особенно частыми, а при Романовых превратились уже в своего рода ритуал.
При Грозном значение Троице–Сергиевой обители вообще резко возрастает: монастырь обносится каменной крепостной стеной, воздвигается великолепный Успенский собор, а в 1561 г. троицким предстоятелям присваивается сан архимандрита и первое место среди игуменов русских монастырей. С этого времени ни одно значительное государственное или церковное событие не проходит без участия троицкого архимандрита.
С возвышением Троице–Сергиева монастыря связано и другое знаменательное явление: превращение местной иконы «Троицы» письма Андрея Рублева в официальный палладиум царской династии.
Датировка Рублевской «Троицы», ее судьба в XV—XVI вв., даже местонахождение иконы — все это непростые вопросы, вызывающие разногласия и споры ученых. По показаниям поздних памятников (конца XVII — начала XVIII в.), «Троица» была написана Андреем Рублевым «в похвалу Сергию» еще при игумене Никоне. Между тем существуют более ранние источники (Вкладные книги Троице–Сергиева монастыря 1639 и 1673 гг.), сообщающие, со ссылкой на Описные ризные книги 1575 г., что образ «Троицы» является вкладом царя Ивана Грозного: «Государя ж царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии вкладу, написано в отписных ризных книгах 83–го году… Образ местной Живоначальные Троицы обложен златом, венцы златы, в венцах 31 камень розных цветов да жемчюг бурминской… , да по полям у образа 32 святых златы вольячны, писаны чернью»[105]. Т. В. Николаева пыталась истолковать текст Вкладных книг в том смысле, что речь идет не о вкладе царем иконы «Троицы», а лишь об украшении ее золотом, драгоценными камнями и различными привесками [106]. Однако, убедительных аргументов у исследовательницы не нашлось. Зато прямо, без обиняков прочел текст В. А. Плугин и выдвинул гипотезу, что икона Рублева появилась в Троице–Сергиевом монастыре только во время правления Ивана Грозного. Время вклада царя историк определил как вторую половину 50–х — 60–е годы XVI в.[107]
Гипотеза В. А. Плугина дала простор для всякого рода фантазий о происхождении Рублевской «Троицы»: раз икона написана не для Троице–Сергиева монастыря, то она могла быть написана где–угодно (в Звенигороде, подмосковном селе Воробьеве, Новгороде, Твери), да и вообще принадлежит ли она кисти Рублева? Стало ясно, что без привлечения новых источников разобраться в проблеме невозможно.
Но проследим дальнейшую историю иконы, упомянутой в Описных книгах 1575 г. как вклад Ивана Грозного. Н. А. Маясова обратила внимание на статью Пискаревского летописца, в которой говорится о судьбе «Троицы» на рубеже XVI—XVII вв. [108] В 1955 г. летописец был опубликован фрагментарно и не исследован, сейчас появилось профессиональное издание в серии Полного собрания русских летописей (Т. 34). Приводим текст по этому изданию: «Лета 7107… Того же году царь и великий князь Борис Федорович по обещанию своему написаше образ Живоначальные Троицы и положиша оклад злат с камением многоценен на старой образ, а на новой образ оклад старой, и поставиша его у Троицы в Сергееве монастыре… Того же году слит колокол большой и поставлен у Троицы в Сергееве манастыре. А шел за образом и за колоколом сам царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии и с царицею»[109]. Следовательно, в 1598—1599 гг., согласно Пискаревскому летописцу, по приказу царя Бориса Годунова был написан «новый образ», на который перенесен «старый» оклад Ивана Грозного, а на «старый образ» (т. е. Рублевский) был изготовлен новый роскошный оклад. Правда, по Троицким вкладным книгам устройство Годуновского оклада отнесено к 1599—1600 гг.: «108 году государь же царь и великий князь Борис Федорович всеа Русии обложил чюдотворной месной образ Живоначальные Троицы златом и многоценным камением и драгим жемчюгом и всякою царскою утварию украсил, да к тому же образу устроил киот обложен серебром чеканным месты золочен» [110]. Думаю, что ошибается скорее Пискаревский летописец, потому что известие об украшении иконы «Троицы» и о литье колокола разбито на два фрагмента и, следовательно, является вставкой. В свою очередь, из 1599—1600 гг. следует исключить возможность шествия ко дню памяти Сергия 25 сентября 1599 г., так как в это время Борис Годунов болел[111]. Таким образом, наиболее вероятным временем поездки царя в Сергиев монастырь с новым окладом «Троицы» и большим колоколом является 1600 г. и именно Троицын день, который в 1600 г. приходился на 11 мая.
