Житие преподобного отца нашего Серафима Саровского - [58]

От Прасковьи Ивановны поехали к Елене Ивановне Мотовиловой. Государю было известно, что она хранила переданное ей Н.А. Мотовиловым письмо, написанное преподобным Серафимом и адресованное Государю Императору Николаю II. Это письмо преподобный Серафим написал, запечатал мягким хлебом, передал Николаю Александровичу Мотовилову со словами:

- Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся Царская Фамилия, и Царь придет к ней. Пусть она ему передаст.

Мне рассказывала Наталья Леонидовна Чичагова (дочь владыки), что когда Государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать письмо после(42).

А Елена Ивановна сделалась в духе и долго, полтора или два часа им говорила, а что, сама после не помнила. Елена Ивановна скончалась 27 декабря 1910 года. Она была тайно пострижена.

Когда Государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, он горько заплакал. Придворные утешали его, говоря, что хоть батюшка Серафим и святой, но может ошибаться, но Государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому неизвестно.

В тот же день, 20 июля, к вечеру все уехали из Дивеева. После этого со всеми серьезными вопросами Государь обращался к Прасковье Ивановне, посылая к ней великих князей. Евдокия Ивановна говорила, что не успевал один уехать, другой приезжал. После смерти келлейницы Прасковьи Ивановны, матушки Серафимы, спрашивали все через Евдокию Ивановну. Она передавала, что Прасковья Ивановна сказала:

- Государь, сойди с престола сам!

Блаженная умерла в августе 1915 года. Перед смертью она все клала земные поклоны перед портретом Государя. Когда она была уже не в силах, то ее опускали и поднимали келлейницы.

- Что ты, мамашенька, так на Государя-то молишься?

- Глупые, он выше всех царей будет.

Было два портрета царских: вдвоем с Государыней и он один. Но она кланялась тому портрету, где он был один. Еще она говорила про Государя:

- Не знай преподобный, не знай мученик!

В эти годы многие приезжали в Саров и в Дивеево. Приезжал и Распутин со свитой – молодыми фрейлинами. Сам он не решился войти к Прасковье Ивановне и простоял на крыльце, а когда фрейлины вошли, то Прасковья Ивановна бросилась за ними с палкой, ругалась: «Жеребца вам стоялого». Они только каблучками застучали.

Приезжала и Вырубова. Но тут, боясь, что Прасковья Ивановна опять что-нибудь выкинет, послали узнать, что она делает. Прасковья Ивановна сидела и связывала поясом три палки – у нее было три палки, одна называлась «тросточка», другая «буланка», третья не помню как, - со словами:

- Ивановна, Ивановна (так она себя называла), а как будешь бить? – Да по рылу, по рылу! Она весь дворец перевернула!

Важную фрейлину не допустили, сказав, что Прасковья Ивановна в дурном настроении.

Незадолго до своей смерти Прасковья Ивановна сняла портрет Государя и поцеловала в ножки со словами:

- Миленький уже при конце.

IV. Об антихристе

1. Антихрист и дивеевская канавка

Далее отец Василий Садовский говорит в своих записках: «Много чудного говорил батюшка Серафим об этой канавке. Так, что «канавка эта- стопочки Божией Матери! Тут ее обошла Сама Царица Небесная! Эта канавка до небес высока! Землю эту взяла в удел Сама Госпожа Пречистая Богородица! Тут у меня, батюшка, и Афон, и Киев, и Иерусалим! А как антихрист придет, везде пройдет, а канавки этой не перескочит!»  Рыли сестры эту канавку до самой кончины батюшкиной; к концу его жизни, по приказанию его, и зимою рыть не переставали; огонь брызгал от земли, когда топорами ее рубили, но батюшка Серафим переставать не велел. Когда дело не шло на лад, то приказал хоть на аршин или хотя бы и на пол-аршина рыть, только бы почин сделали, а там после дороют!

Первая старшая мельничной обители Прасковья Степановна свидетельствует (тетрадь №6), что много чудного про эту канавку говорил батюшка Серафим. «Вот, матушка, - говорил он мне, - знаете, что место это Сама Царица Небесная избрала для прославления имени Своего. Она всегда, во веки будет вам стена и защита, и антихрист не сможет перейти ее!» (43)

«О канавке говорил мне батюшка, - говорит сестра Ксения Васильевна (монахиня Капитолина) (тетрадь №6, рассказ №33), - да и всем говаривал, что потому она так вырыта, что это самая тропа, где прошла Царица Небесная, взяв в удел Себе обитель. Тут стопочки Царицы Небесной прошли! «Стопочки Царицы Небесной, матушка! – так, бывало, и задрожит весь, как это говорит-то. – Она, Матерь-то Божия, все это место обошла, матушка! Вы и землю-то когда роете, не кидайте так и никому не давайте, а к себе же в обитель, в канавку-то и складывайте! И скажу тебе, матушка, кто канавку с молитвой пройдет, да полтораста Богородиц прочтет, тому все тут: и Афон, и Иерусалим, и Киев!»

 В другом месте старица Прасковия Ивановна повествует: «У вас канавку вырыть надо! – раз так-то заботливо говорит мне батюшка Серафим. – Три аршина чтобы было глубины и три аршина ширины и три же аршина вышины, воры-то и не перелезут!» - «На что, - говорю, - батюшка, нам ограда бы лучше!» - «Глупая! Глупая! – говорит, - на что канавку? Когда век-то кончится, сначала станет антихрист с храмов кресты снимать, да монастыри разорять, и все монастыри разорит! А к вашему-то подойдет, подойдет, а канавка-то и станет от земли до неба, ему и нельзя к вам взойти-то, нигде не допустит канавка, так прочь и уйдет» (44).