Житие и подвиги преподобного отца нашего Сергия Радонежского Чудотворца - [42]

; в 1364 году был мор повсюду, так что в Смоленске осталось от него живыми всего 15 человек¹⁰⁵; в 1368 году Москва претерпела опустошение от Олгерда¹⁰⁶; в 1382 – земля Русская опустошена Тохтамышем. В этом же году была «великая дань, тяжкая по всему княжению великому – всякому без отдатка» (уступки)¹⁰⁷. Нет сомнения, что в такие годы много нуждающихся приходило в обитель Сергиеву, и она делилась с ними всем, что имела. Делится она и поныне, строго исполняя святой завет гостеприимства, оставленный ей святым ее первоначальником, и как тогда, так и теперь в обилии потребных нельзя не видеть над нею особенного Божия благословения за молитвы досточудного старца.

ГЛАВА ХIII Внезапная буря Беды в пустыне. Случай в церкви. Смиренный игумен в добровольном изгнании. Уроки митрополита Филарета. Махра. Встреча святых друзей. На Киржаче. Скорбь троицких братий. Новая обитель. Братия у Митрополита Алексия. Послы у Сергия. Послушание «устам Христовым». Торжество любви и «другое солнце»… Болезнь Преподобного Сергия ( 1372 – 1375 )

Радуйся, правило веры и образе кротости духовныя…

Акаф. 1. Ик. 2

Радуйся, покоривый себе воле Божией и начальником, от Него поставленным…

Акаф. I. Ик. 10

Радуйся, вышний столп добродетелей создавый,

Радуйся, сердце незлобиво во всем житии стяжавый…

Акаф. 2. Ик. 5

Казалось, после введения общежития обитель Сергиева была отовсюду крепко утверждена и от всякой превратности безопасна, но кто знает, что принесет с собою наступающий день. О, как нужно бодрствовать, чтобы наружный мир и утверждение не превратились во всегубительство посредством страстей, таящихся в глубине человеческого сердца!

«Нередко, – говорит святитель Платон, – Бог и на праведников Своих попускает искушения, дабы чрез то их добродетель просияла еще более, как золото, в огне искушенное». Это судил Бог претерпеть и Преподобному отцу нашему Сергию. Вдруг пронеслась над его обителью буря, которая едва не сорвала с нее благодатный покров и едва не разрушила самых ее оснований, лишив ее святого игумена… «И кто бы мог подумать, – говорит тот же святитель, – чтобы это произошло от его роднаго брата Стефана, того самаго Стефана, который вместе с ним был основателем обители и соревнителем его подвигов? – Но видно от бед и искушений никуда не уйдешь: беды во градех, беды и в пустыни (2 Кор. 11, 26)». Беды от лжебратий, беды и от сродников…

Стефан пришел в пустынную обитель своего брата, вероятно, по влечению к более строгой жизни, чем какую он мог вести в Москве, но при этом желании, отказавшись от игуменства в Богоявленском монастыре, он не мог победить в себе страсти властолюбия. Он был старший брат Преподобного, он вместе с ним полагал основание новой обители, может быть, он принес и денежное пожертвование из Москвы на новую обитель – все это питало в нем желание первенства. Можно думать, что в среде недовольных новыми порядками в обители были некоторые на стороне Стефана.

В один субботний день Преподобный Сергий сам служил вечерню и был в алтаре, а брат его Стефан, как любитель церковного пения, стоял на левом клиросе. Вдруг Преподобный слышит довольно громкий голос брата:

– Кто тебе дал эту книгу? – вопрос обращен был к канонарху.

– Игумен, – отвечал канонарх.

Помысл гнева и властолюбия поколебал Стефана при этом ответе. «Кто здесь игумен? – сказал он уже запальчиво, – не я ли первый основал это место?» Сказаны были и другие немирные слова.

Преподобному стало понятно, что в этом раздражении брата излилось тайное недовольство некоторых из братий на новые порядки в обители. Мы уже говорили, что некоторые из этих недовольных оставили обитель, но были, по-видимому, и такие, которые желали бы сменить самого игумена.

Игуменство не привлекало, а тяготило смиренного Сергия, тем менее желал он управлять такими, которые не желали его управления, и он воспользовался случаем сложить с себя это тяжкое бремя. Предоставляя своевольных суду их совести, Преподобный по окончании вечерни не пошел уже ни в келлию, ни в трапезу, куда пошли все братия¹⁰⁸; никем не замеченный, он вышел из обители и удалился по дороге, ведущей на Кинелу¹⁰⁹…

Благоговейный читатель жития Сергиева невольно останавливается мыслию над этим поступком угодника Божия. Приводим здесь рассуждение по сему случаю приснопамятного святителя Филарета, митрополита Московского. «Очевидно, – говорит он, – в сем поступке терпение, кротость и смирение святого. Но вот что недоуменно: почему не вразумил он брата, по долгу игумена? Как за одного человека оставил всю братию и служение, в которое поставлен священною властию?»

«Есть особенные пути святых, – отвечает на сей вопрос мудрый святитель, – пути, пред которыми все должны благоговеть, поелику они особенною благодатию Божиею управлены и оправданы в своих последствиях, но которым не всякий имеет право последовать, потому что было бы дерзновенно, еслибы каждый стал приписывать себе ту же благодать. Таков случай, теперь рассматриваемый.

Если у отца сын или у начальника подчиненный бесчинствует: берегитесь молчать и оставлять его без обличения и исправления. Вспомните грозное прещение и наказание, которым за небрежение сего рода Бог поразил несчастнаго Илия: