Жить воспрещается - [34]
— Собака! — Мамед сел на койке, в упор глядя на Минкова яростными глазами.
— Ты ненавидишь меня, Велиев
— Ненавижу! И ненависть моя не только не спала, но за все это время даже не вздремнула.
— Герр доктор! — закричал Минков, увидев вошедшего в лазарет человека в халате. — Доктор, меня хотят убить… Здесь коммунисты! Помогите!..
К койке Минкова подошел человек в халате, и Мамед Велиев с изумлением узнал в нем военфельдшера Петра Никонова.
— У вас и нервы не в порядке, — сказал фельдшер Минкову — Я доложу доктору.
Делая вид, что не узнает Мамеда, Никонов сердито бросил ему:
— Ложитесь и молчите. Больному нужен покой.
Он вошел в соседнее помещение и вскоре вернулся. В руке был шприц. Лицо Никонова было непроницаемым и очень бледным…
Труп Минкова вынесли перед рассветом. Мамед Велиев еще спал.
Одно обстоятельство в биографии Мамеда Велиева привлекало особое внимание руководителей подпольной организации лагеря: Мамед был радистом.
С невероятным трудом, рискуя жизнью, подпольщики из «внешней команды» работавшей на «А-верке», проносили в лагерь радиодетали. Но превратить ворох разноцветных проволочек, ламп и конденсаторов в радиоприемник никто не умел. А знать, что происходит за колючей проволокой, нужно было позарез.
— Наш товарищ 37771 горяч, — говорили в подпольном центре, — но его стойкость проверена. Будем оберегать его от встреч с эсэсовцами и «зелеными». Главная его задача — собрать приемник и принимать последние известия.
Рана Мамеда Велиева затянулась. Чтобы не подвергать его опасности осмотра немецкими врачами, Мамеда выписали из ревира.
— Будем считать, что вы практически здоровы, — объявил ему доктор Павел.
Петр Никонов принес Мамеду комплект лагерного обмундирования. Тот же красный винкель но под ним другой номер: 65463. И нет зловещих кругов на робе. Так Мамед Велиев стал македонцем с нехитрой крестьянской биографией и поступил в распоряжение капо[44] вещевого склада.
Вскоре его навестил Никонов. Фельдшеру и раньше доводилось бывать в вещевом складе. Здесь можно было подобрать для ревира обрывки бумажных одеял, лоскуты, пригодные для бинтов, клочки ваты.
Встреча друзей произошла в укромном уголке склада. Можно было, наконец, поговорить не таясь.
— Сколько можно спасать меня, брат? — спросил Мамед, растроганно обнимая Петра.
— Ровно столько, сколько в наших силах. Ты разве не делал бы для меня того же? — Времени у Никонова было мало, и он перешел к делу: — Вот что, Мамед, ты уже понимаешь, конечно, что тебе доверяют. Товарищи, которые «сосватали» тебя в ревир, поручают очень важное задание: надо собрать радиоприемник…
— Радиоприемник? Но для этого нужно…
— Детали мы подобрали. Я буду приносить их сюда. Только я, понятно? И запомни: требуется большая, очень большая осторожность…
И потекли дни, полные напряжения и опасностей, но желанные и даже по-своему светлые в этой темной темени. Хотелось подхлестывать время. Слишком уж томительно оно тянулось в ожидании Петра с новой партией деталей. Как только ни ухитрялся он приносить их! Однажды Петр пришел с распухшей щекой, перевязанной каким-то немыслимым шарфом. Мамед встревожено посмотрел на друга и увидел в его глазах озорные огоньки. Было чему радоваться: в повязке удалось пронести несколько деталей, а «опухоль» исчезла, как только Петр вынул из-за щеки небольшую радиолампу.
И вот настал счастливый день…
Лампы и конденсаторы, смонтированные на обрезке доски ожили. Шорохи эфира, тоненькое попискивание и вдруг — далекий и негромкий, но отчетливый голос диктора: «…а также железнодорожным узлом Купянск. Южнее Ростова-на-Дону наши войска, в результате стремительного наступления, овладели городом и крупным железнодорожным узлом Кунцевская…».
Голос Родины! Наши наступают!
Петр порывисто обнял Мамеда, глаза его сияли.
— Это же наш Прометеев огонь, — взволнованно сказал он. — Отсюда его искры полетят в бараки, согреют сердца товарищей великой Надеждой!..
Он смущенно улыбнулся Мамеду:
— Прости, друг, за высокопарные слова. Это у меня бывает…
Мамед стиснул его руку:
— Ты хорошо сказал, Петр. Правильно сказал: огонь надежды…
Он огляделся. Штабеля полосатой одежды, одеял, рваного обмундирования… И, словно чудо, посреди всего этого — слабое свечение ламп радиоприемника.
Где-то рядом за стенкой склада кто-то возился с ведром и надоедливо, монотонно стучал.
— Мне пора уходить, — сказал Никонов. — Выключай наше чудо и спрячь как следует. Товарищ сигналит.
С тех пор так и пошло. Фельдшер почти каждый день, под разными предлогами, заходил на вещевой склад. Уходил он от Мамеда со свежей сводкой Совинформбюро.
Глухими ночами принимал их Мамед, а с утра снова брался за опостылевшую работу — перебирал, сортировал вонючее тряпье…
Записи, сделанные Мамедом, вместе с тряпичной рванью, попадали к Петру в ревир. Сюда для поддержания сил организация переправляла подпольщиков. Выписываясь из лазарета, они уносили в памяти «последние известия». Это было лучшее из лекарств, и фельдшер Никонов щедро наделял им своих боевых друзей.
— Эх, у тещи погостить бы сейчас. Она уже вроде как бы тыловичка скажет мимоходом такой «выздоровевший», подойдя в бараке к надежному товарищу.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».
Роман посвящен судьбе семьи царского генерала Дмитрия Вороновского, эмигрировавшего в 1920 году во Францию. После Второй мировой войны герои романа возвращаются в Советский Союз, где испытывают гонения как потомки эмигрантов первой волны.В первой книге романа действие происходит во Франции. Автор описывает некоторые исторические события, непосредственными участниками которых оказались герои книги. Прототипами для них послужили многие известные личности: Татьяна Яковлева, Мать Мария (в миру Елизавета Скобцова), Николай Бердяев и др.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая княжна Тараканова никогда не претендовала на трон и скрывала свое царское происхождения. Та особа, что в начале 1770-х гг. колесила по Европе, выдавая себя за наследницу престола «принцессу Всероссийскую», была авантюристкой и самозванкой, присвоившей чужое имя. Это она работала на иезуитов, поляков и турок, интриговавших против России; это ее изловил Алексей Орлов и доставил в Петербург, где лжекняжна умерла от туберкулеза в Петропавловской крепости. А настоящая Тараканова, незаконнорожденная дочь императрицы Елизаветы, отказалась участвовать в кознях врагов и приняла монашеский постриг под именем Досифеи…Читайте первый исторический роман об этой самоотверженной женщине, которая добровольно отреклась от трона, пожертвовав за Россию не только жизнью, но и любовью, и женским счастьем!
Герой «Странствующего подмастерья» — ремесленник, представитель всех неимущих тружеников. В романе делается попытка найти способы устранения несправедливости, когда тяжелый подневольный труд убивает талант и творческое начало в людях. В «Маркизе де Вильмере» изображаются обитатели аристократического Сен-Жерменского предместья.
Жизнь Сакена Сейфуллина — подвиг, пример героической борьбы за коммунизм.Солдат пролетарской революции, человек большого мужества, несгибаемой воли, активный участник гражданской войны, прошедший страшный путь в тюрьмах и вагонах смерти атамана Анненкова. С.Сейфуллин в своей книге «Тернистый путь» воссоздал картину революции и гражданской войны в Казахстане.Это была своевременная книга, явившаяся для казахского народа и историей, и учебником политграмоты, и художественным произведением.Эта книга — живой, волнующий рассказ, основанный на свежих воспоминаниях автора о событиях, в которых он сам участвовал.