Жить лишь тобой - [25]

- Ты имеешь в виду… - Она снова нахмурилась. - Они скрывали это от тебя?

- Да, они скрывали. Если точнее, они врали мне, Тара. Всю жизнь врали. - Он видел, как она вздрогнула. - Потому что они не могли сказать мне правду.

- Правда была такой ужасной? - прошептала она.

- Рассуди сама. - Он помолчал и пожал плечами, на которых, как ему казалось, лежит тяжелый груз. - Женщине, которую я называл своей матерью, было за сорок, когда она вышла замуж за человека на двадцать лет моложе ее. Она была очень богатой наследницей, а он - бедным симпатичным юношей из Аргентины, который обожал азартные игры. Ее семья из Алабамы отреклась от нее, когда она вышла замуж за Диего, и они вдвоем переехали на Манхэттен. В своем письме она объясняла, что он хочет ребенка, а она слишком стара, чтобы его родить. - Он горько рассмеялся. - Поэтому она поступила так, как поступала всю жизнь. Она решила проблему деньгами. Вот тогда она меня и купила. - Он снова горько рассмеялся. - Моя мать купила меня, Тара. Но когда сделка состоялась, она поняла, что не хочет меня и Диего я тоже не нужен. Внезапно я стал им мешать, но от ребенка не избавишься так легко, как от модных спортивных машин, которые обожал водить мой отец.

Тара молчала и смотрела на него в ужасе и шоке.

Глава 9

- Твоя мать купила тебя? - спросила Тара, в конце концов обретя дар речи. - Она действительно отдала за тебя деньги?

- Да. - Он стиснул зубы. - Я предполагаю, что незаконная торговля младенцами существовала всегда, а раньше она почти не контролировалась. Она нашла женщину, готовую расстаться со своим младенцем, и купила его. Разумеется, по приемлемой цене.

- Не могу в это поверить, - выдохнула она.

Но Лукас, казалось, почти не слышит ее.

- У меня остались только обрывки детских воспоминаний, - резко продолжал он. - Постепенно я осознал, что мой отец сначала презирал меня, а потом возненавидел. Но я не понимал, за что.

Ситуация усугублялась тем, что отец Лукаса явно чувствовал себя в ловушке из-за брака с нелюбимой женщиной. Но уйти от нее он не мог, потому что обожал ее деньги. Мать Лукаса рыдала и валялась в ногах своего молодого мужа, умоляя его не бросать ее. А Диего злорадствовал, как хвастливый школьник, из-за помады, след которой она нашла на его воротнике.

Лукас вырвался из мучительной задумчивости и обнаружил, что Тара смотрит на него, а ее глаза, как янтари, резко выделяются на бледном лице.

- Что случилось потом? - прошептала она.

Он пожал плечами:

- Они отправили меня в школу-интернат в Европе - с глаз долой. А когда я приезжал домой на каникулы… - Он помолчал, признавая, что говорить ему тяжелее, чем принимать резкие удары по почкам. - Он бил меня, - торопливо прибавил он.

- Неужели это сходило ему с рук?

- О, он был очень осторожен. И умен. Он бил меня туда, где синяки не были заметны. - Лукас услышал, как она резко вздохнула и приоткрыла рот, словно собираясь что-то сказать. - В то лето, когда понял, что могу ответить ему, я в последний раз приезжал домой. И именно в тот год я порвал с родителями все связи.

- А как же твоя мать? - ахнула она. - По-твоему, она знала, как Диего жестоко обходится с тобой?

Он цинично рассмеялся, устало глядя на нее:

- Неужели ты думаешь, что женщина не знает, когда ее ребенка бьют, пусть даже в таком большом, холодном и неблагополучном доме?

- О, Лукас. - Она смотрела на него с неподдельным испугом. - Это ужасно. Я не могу…

- Я рассказал тебе об этом не потому, что искал твоего сочувствия, Тара. - Он безжалостно прервал ее. - Я рассказал тебе потому, что ты спросила меня, и ты имеешь право знать обо мне больше остальных. Наверное, теперь ты понимаешь, почему я начал новую жизнь и постарался забыть о прошлом. Когда умерла моя мать, мой отец продолжал играть в азартные игры, и вскоре у него не осталось денег на оплату моего обучения в Швейцарии. Поэтому в шестнадцать лет я устроился на работу портье в престижном швейцарском отеле…

- Значит, это правда, - с удивлением прервала она его, и он нахмурился. - По Дублину ходили слухи, что ты был портье, но я и представить себе не могла, что ты возьмешься за такую работу.

Он наконец улыбнулся, и сердце Тары сжалось.

- Ты не представляешь, сколько интересного я узнал, работая портье, - сказал он. - Я наблюдал и учился у клиентов, которые заработали деньги, и некоторые из них давали мне советы, как добиться успеха. Приехав в Ирландию, я сменил имя, и все стало по-другому. Я много работал и копил деньги, и мне везло. - Он хохотнул. - Мне кажется, к тому времени я заслужил удачу.

Но Тара, похоже, не интересовалась подробностями о том, как он разбогател. Она напряженно хмурилась, словно пыталась что-то придумать.

- В том письме говорилось о твоей биологической матери?

- Я знаю ее имя, - сказал он.

- Ты искал ее?

- А как ты думаешь?! - рявкнул он.

Она пожала плечами:

- Ты искал своих братьев и сестер?

- Меня не интересуют остальные родственники, - холодно сказал он. - У меня была семья. Надеюсь, ты меня понимаешь. И я не хочу больше об этом говорить.

Лукас уставился на Тару почти обиженно, желая обвинить ее в том, что она вывела его на откровенность, но внезапное возбуждение заставило его отвлечься от воспоминаний о прошлом. Страстное желание стало долгожданным противоядием от боли, вызванной его признаниями.