Жить и сгореть в Калифорнии - [95]

Отличный ужин — это как шутливая компенсация дурных новостей. Дурные новости — это прибытие всей этой шушеры из разряда Красных кресел.

Ужин заказал Кейси.

Кейси знает, что к еде этот народ относится крайне почтительно, так что осмотрительность требует их по крайней мере хорошо накормить. Особенно когда на кону пятьдесят миллионов долларов.

И это не считая гонорара.

Добрая половина всех этих важных господ уже припала к корыту. Вот уже двенадцать лет, как Джек работает в компании, а вживую, не на экране телевизора, он их видит впервые. Да, в еде эти парни понимают толк.

Вот они какие, эти важные шишки, кураторы Отдела претензий, юристы и боссы Отдела андеррайтинга. Мать-Твою Билли спустил их с небес на землю ради него.

— Фил Херлихи, куратор Отдела претензий, — говорит Билли, указывая на шестидесятилетнего мужчину с пышной серебряной шевелюрой и брюшком. Родом, как и полагается, из Агентства. В претензиях не смыслит ни бельмеса. Но администратор хороший.

Билли жестом указывает на тощего долговязого мужчину лет пятидесяти:

— А это Дэн Райнхардт, юридическая шишка. В суде не мог выиграть ни одного процесса. Так что теперь нас учит.

Джерри Берн, шеф Отдела андеррайтинга. — Билл тычет пальцем в коротышку лет сорока, рыжего, кудрявого и красноносого. Основной род деятельности — снабжать проститутками приезжих клиентов, а счета прятать в собственные расходы. Он круглый дурак, как, впрочем, и Райнхардт. Но он хоть догадывается об этом, в отличие от Райнхардта. Тот только и знает, что улаживать спор полюбовно лучше, чем тащить дело в суд, а там проигрывать. Меньше всего этому кастрату от юриспруденции хочется опять очутиться в зале суда. Но Херлихи тут на страже и воспрепятствует ему. Надо будет, он и до президента дойдет.

Херлихи заглядывает к ним.

— Билли, — говорит он, — ты не собираешься поужинать?

И переводит взгляд на Джека.

— Так это вы тот Джек Уэйд, о котором сейчас столько разговоров?

— Каюсь, виноват.

— Ваш отдел — это настоящие ковбои Южной Калиф… — говорит Херлихи. Говорит так, словно отвращение мешает ему даже закончить фразу.

Джек решает, что ответа по существу от него не требуется, поэтому лишь издает ковбойский клич и отходит в сторону, что, конечно, еще до начала всякого разбирательства не прибавляет ему очков в глазах Фила Херлихи, шефа отдела.

Комната наблюдения имеет вид сегмента круга. Столы прикручены к скату пола, сбегающего к окну наблюдения. Слева, на пяти футах ровного участка, возле окна и двери — обеденный стол. Наверху помещена видеокамера, нацеленная снимать происходящее для тех сотрудников компании, которые не смогли наблюдать все это лично. А внизу, во всю ширину окна, тянется стол. За ним — два консультанта присяжных с ноутбуками и стопками анкет.

Кроме того, у них на столе есть монитор, соединенный с каждой из двенадцати машин «за и против», стоящих на столе у каждого из присяжных.

Эти машины «за и против» — весьма нехитрое устройство, оценивающее настрой присяжного: склоняется он к «за» или к «против» в тот или иной момент разбирательства. Собственно говоря, это как бы джойстик на подставке, и присяжные, по замыслу, должны постоянно держать его под рукой. Когда присяжный чувствует, что он «против», он тянет джойстик вниз. Чем больше он «против», тем ниже опускается джойстик. И то же самое с «за»: одобрение небольшое — джойстик слегка приподнимается. Сильное одобрение тут же меняет положение джойстика — он задирается вверх до упора.

Можно сказать, что это современная разновидность римского голосования: умереть гладиатору или остаться в живых — большой палец вверх или вниз. Это приспособление позволяет моментально отслеживать реакцию присяжных на каждое свидетельство, вопрос и ответ и оценивать ее по шкале от десяти отрицательной реакции к нейтральной и до десяти одобрительной. Присяжные проинструктированы не раздумывать, как им следует реагировать, а действовать импульсивно. Не нравится — жмите на джойстик. Нравится — поднимайте его до упора.

Джек понимает, что это касается всего лишь первой интуитивной реакции, что настоящий ответ «за» или «против» будет получен из анкет и решения, но он также понимает, что это решение возникнет на основе этих первых интуитивных реакций.

И не важно, что скажет адвокат или судья, присяжные решают вопрос, все-таки основываясь на интуитивном, «нутряном» чувстве.

И устройство «за» и «против» играет тут немаловажную роль.

И в комнате наблюдения взоры всех присутствующих будут прикованы к монитору, где станут фиксироваться колебания этих «за» и «против».

А в самом зале, где происходит собственно фокус-слушание, по другую сторону окна, в своей импровизированной ложе сидят «присяжные» — каждый за отдельным столом, с устройством «за» и «против». Есть там и трибуна для дачи показаний, и столы для истца и ответчика, и столик судьи, за которым сидит нанятый «судья».

Что же касается консультантов, то двое — ученый молодой юрист и такая же ученая юристка, как и третий судья, весьма ученый человек постарше, приглашены из Юридической корпорации. Такими фокусными слушаниями они зарабатывают себе на жизнь. Вид у них несколько заполошный, потому что заказ поступил неожиданно и день они потратили на то, чтобы набранная ими фокус-группа была репрезентативна и в точности отражала демографический состав возможной коллегии присяжных округа Оранж. Учитывались возраст, пол, расовая принадлежность, образование, и все это должно присутствовать в определенной пропорции, а кроме того, кандидаты должны получить одобрение обвинителя.