Жилищное право - [27]

§ 2 Пределы осуществления и ограничения прав на жилые помещения

Одним из важнейших средств правового регулирования любых отношений, в том числе и связанных с жилыми помещениями, является установление пределов осуществления и ограничения права.

Вопрос о пределах осуществления и ограничения права как на движимое, так и на недвижимое имущество постоянно привлекал и продолжает привлекать к себе внимание и законодателя, и ученых. Неоднозначность правовых норм и различные подходы к их анализу обусловливаются зачастую политическими, экономическими и правовыми факторами. Однако необходимость установления и возможность применения пределов и ограничений в праве осознавались практически во все времена в различных государствах. В частности, соответствующие нормы, содержавшиеся в Законах XII таблиц античного Рима, были обстоятельно проанализированы исследователями римского частного права, которые единодушно отмечали двойственную природу пределов осуществления права, особенно права собственности на недвижимое имущество. Их возникновение обусловливалось, во-первых, интересами общества, причинами нравственного, религиозного, санитарного и транспортного характера; во-вторых, частноправовыми основаниями, особенно связанными с так называемым соседским правом[89].

Гражданское законодательство Российской империи, устанавливая пределы осуществления и ограничения права в отношении недвижимости, в некоторой степени затрагивало и права на жилые помещения (в основном при регламентации правового положения строений). Так, ст. 445 Гражданских законов предусматривала возможность одного собственника жилого дома требовать от другого, имеющего рядом (по соседству) жилой дом, не «пристраивать кухни или печи к стене его дома, не лить воды и не сметать сора на дом или двор, не делать ската кровли своей на двор его», а в ст. 446 указывалось на запрет «закладывать соседские окна или заслонять их другим зданием»[90].

Комментируя данные нормы, К. П. Победоносцев указывал на то, что с умножением городского населения соседское право как ограничитель приобрело огромную ценность, поскольку без него строители стараются вознаградить себя за тесноту площадей, на которых выстроен дом, не обращая внимание на уже выстроенные дома[91].

Исследователи русского гражданского права, как правило, отождествляя понятия «пределы» и «ограничения» права собственности, давали различную классификацию пределов (ограничений) права собственности на недвижимое имущество.

К. П. Победоносцев, характеризуя пределы (ограничения) как отрицательную часть права собственности, разделял их на необходимые, установленные законом, и случайные, установленные договором[92]. Д. И. Мейер, указывая на то, что различные стеснения, установленные законом, «мешают нам принять обыкновенное определение права собственности, как полное господство лица над вещью», выделял ограничения, налагаемые на все правомочия собственника (т. е. на владение, пользование и распоряжение) и на права относительно каждой составной его части[93]. А. М. Гуляев акцентировал внимание на том, что «всякое право предполагает границы, определяющие меру свободы». Такими границами, по его мнению, могут быть только закон и права других лиц[94].

Законодательство зарубежных государств XIX в. также устанавливало определенные пределы осуществления и ограничения прав. Особенно это касалось недвижимого имущества, в том числе и жилья. Наиболее ярко тенденция в установлении пределов осуществления прав собственности на недвижимое имущество проявилась в Великобритании. Одним из шагов в реформировании жилищных отношений Англии XIX в. стали принятые в 1848–1851 гг. законы об охране общественного здоровья, о благоустройстве жилых домов и о домах, сдаваемых под квартиры. Целью этих законодательных актов являлось установление, с одной стороны, пределов, вызванных определением единых санитарно-гигиенических и технических норм для строителей домов и их жильцов, а с другой — пределов, обусловленных возможностью городских органов власти строить новое либо приобретать возведенное жилье за счет городских налогов для предоставления его бездомным гражданам[95].

Современное зарубежное законодательство принуждает собственников к выполнению так называемой социальной функции, т. е. общественной миссии по рациональному, в интересах всего общества, использованию собственности. Соответствующие положения этого законодательства имеют цель воспрепятствовать произвольному, «непродуктивному» обращению собственников с принадлежащим им имуществом[96]. Право свободного использования, извлечения выгоды и распоряжения во второй половине XX в. имеет не более чем историческое значение, отмечали японские исследователи гражданского права С. Вагацума и Т. Ариидзуми[97]. Аналогичного мнения придерживались и участники проходившей в 1983 г. конференции Англо-американского института права недвижимости под девизом: «Кончина свободного феода». Исключительная неограниченная собственность в то время — это скорее теоретическая схема, вызывавшая академический интерес, чем реально существовавший правовой титул. По мнению участников конференции, распад титула свободного феода происходил под воздействием двух основных факторов. Во-первых, это разделение земли в процессе аренды, продажа отдельных правомочий, выделение прав на землю, на воздушное пространство. Во-вторых, ограничения со стороны государства путем установления налогов на недвижимость, экспроприации прав собственности, введения других ограничений