Жилищная афера - [10]

Елизавета услышала на том конце провода вздох облегчения. Голос директора банка вдруг стал тихим и вкрадчивым.

– А разве это должны делать мы, а не милиция?

Стыдить, взывать к совести, в мире джунглей, где бродят финансовые хищники бесполезно. Лиза нарочно громко хмыкнула в трубку, давая, тем самым понять собеседнику, что о нем думает и сказала:

– До свиданья!

– Всего доброго!

После проведенных переговоров обе дамы уважительно смотрели на нее. Подчиненность положения выработало в них условные рефлексы чинопочитания, и поэтому чужое поведение и манера разговора исполненная собственного достоинства вызывало невольное чувство восхищения.

– Молодец Лиза, так и надо с ними разговаривать.

Глава 3

Минут через десять послышался звук милицейской сирены и за воротами строительной площадки остановился милицейский Уазик. Из него вышли два милиционера, третий остался за рулем автомобиля. Они загромыхали цепью на воротах. Гапа кинулась их встречать. Лиза и Любовь Гурьевна остались на крыльце.

– Надеюсь, ты понимаешь, – негромко сказала главбух, Лизе, – рассказывать милиции о том, что я проверила его карманы, не стоит.

– Понимаю! – сказала Лиза, однако спросила, – а зачем вы это сделали?

– Ключи наши забрала от машины. Прошлый раз такую же Тойоту на штрафную стоянку отогнали, так от нее только остов остался, сняли с нее все подчистую.

– Кто?

– В наш век разве виноватого найдешь? Сами виноваты.

– А Гапа не расскажет?

Гурьевна впервые с момента трагедии, улыбнулась.

– Свои интересы Гапа блюдет превыше всего. За нее можешь не бояться. Она, если даже что лишнее сболтнет, тут же откажется. Ты не смотри, что она с приветом.

Лиза еще кое-что хотела уточнить, но к ним приближались уже оперативники, один с сержантскими нашивками, даже с автоматом в руках. Капитан, бравый молодец с военной выправкой, острым взглядом окинул пустынную строительную площадку и не найдя на ней ничего заслуживающего внимания, остановил свой взор на Лизе. Рядом смешно, как воробей, подпрыгивая на одной ноге, семенила Гапа. До Лизы донеслось, как она выговаривала милиционерам:

– Вы должны нас защищать от бандитов, а вы нас бросили на произвол судьбы.

– Мы вас Марья Ивановна с утра и до вечера защищаем! – лениво отбрехивался капитан. «Если он Гапу назвал по имени отчеству, значит они знакомы», сообразила Лиза. Наверно вызывала его до этого. А старушка продолжала разоряться:

– Жизнь человеческую превратили в копейку! Стреляет в нас, кто только ни попадя.

– И в вас стреляли? – капитан искоса посмотрел на старушку.

– Бог миловал. Я никому ничего в своей жизни плохого не сделала, кроме хорошего.

– Поэтому и живы остались?

– Смех здесь неуместен! – одернула его старушка, – не можете нас защитить, так хоть ведите себя соответственно случаю. У нас уважаемого директора убили!

Капитан поморщился, как от зубной боли.

– Работа у нас такая Марья Ивановна! Показывайте, что вам привиделось на этот раз, – и представился Лизе:

– Капитан Антон Стецкий! Территориальный отдел по расследованию тяжких преступлений.

Спешки в его действиях не наблюдалось. Он как ищейка не бросился в тот кабинет, где находился труп директора, а внимательно, слишком внимательно разглядывал Лизу. Она даже поежилась, под его взглядом. Этот, не будет вынюхивать следы скрывшегося преступника, чтобы взять след, а начнет копать внутри фирмы, почему-то подумала Лиза. Слишком долгий взгляд капитана становился неприличным. Ну, да ему что, он может его объяснить, служебной необходимостью.

– Я Лиза Беркут! А это главный бухгалтер Любовь Гурьевна! – представилась в ответ Лиза.

– Знаком-с!

Капитан мазнул взглядом по Любовь Гурьевне и снова вперился в Лизу.

– Ведите!

О бедном сержанте с автоматом при обмене верительными грамотами забыли, но он был не в обиде. Пока его начальник разговаривал с женщинами, сержант решил обследовать территорию за домом-офисом.

– Кабинет директора с той стороны? – спросил он женщин, пока они не втянулись в дом следом за злоязычным капитаном.

– С той, с той! – подтвердила старушка Гапа. – Оттуда милок, стреляли. Иди, поищи гильзу. И руками смотри, ее не бери, на ней следы преступника могут остаться. Слышишь? Ты ее в мешочек целлофановый опусти. А если нет мешочка, приди ко мне, я его тебе дам. На дактилоскопическую экспертизу пулю надо отправить. Учи вас…

Сержант молча двинулся к углу дома. А капитан, презрев элементарную вежливость, первым прошел вперед. Отодвинув в сторону Лизу и Гурьевну, за ним пристроилась Гапа.

– Кабинет налево!

– Знаю!

– Может быть, вы знали и то, что его застрелят? – ехидно спросила старушка.

– Догадывался!

– И промолчали?

– Почему промолчал… Я еще прошлый раз, когда вы меня вызывали, сказал вам, стройте дом! Иначе, вас всех здесь как куропаток перестреляют, а вы мне не верили. Еще старое дело не закрыто, а вы новое подсовываете, работнички!

На пороге кабинета он остановился и посерьезнел. На этот раз заявление соответствовало действительности. Широкие плечи капитана закрыли почти весь проем двери. Капитан повел глазами по сторонам и сделал два шага вперед. Дамы остановились на пороге кабинета. Лиза впервые с момента убийства чувствовала себя спокойно. Чувство защищенности давало присутствие желчного на язык капитана. Директор, Капецкий Николай Иванович сидел в кресле как живой, только голова у него несколько неестественно была запрокинута. Казалось, человек спит, а глаза открыты. Сидел прямо напротив окна, и ранка на виске у него была с той же стороны. Значит, стреляли именно оттуда.