Жили-были-видели… - [25]

Бора

Геленджик 60-х был маленький городок – несколько пансионатов и пионерлагерей, пара ресторанов, одна гостиница. У причала обычно болтались несколько рыболовецких сейнеров и пассажирские катера, ходившие по бухте и вдоль побережья в Новороссийск, Фальшивый Геленджик, Джубгу, Архипо-Осиповку. Округлую бухту шириной три-четыре километра замыкали два мыса – слева Толстый, с маяком, справа – Тонкий, где располагалась наша испытательная база. С севера и северо-востока город и бухту окаймляли невысокие, но обрывистые горы. Несколько раз в году с этих гор срывался ветер – знаменитый новороссийский норд-ост, или бора. Ветер начинался обычно при ясном небе и солнышке, легкими прохладными порывами, и в течение получаса мог достигнуть бешеной, ураганной силы. При этом резко холодало, в бухте ветер срывал брызги и пену, все, что было плохо привязано, уносилось далеко в море. В открытом море, ветер раскачивал большую волну, но в бухте волны не было – только пена и брызги, визг и вой ветра. Осенью и зимой бора вызывала обледенение снастей на судах, стоящих в порту, так что в старину, бывало парусные корабли под тяжестью намерзшего льда переворачивались. Бора могла затихнуть так же быстро, как и началась, – за пару часов, но могла продолжаться и неделю. В такие дни люди чувствуют себя плохо, невозможно заниматься никакими делами, только пить вино. Местные рыбаки шутят, что бора – это ветер, который лучше всего продувает карманы…

Однажды я возвращался из Геленджика домой. Несколько дней свирепствовала бора. В Новороссийске, высаживаясь из автобуса, я неосторожно открыл дверь и был вышвырнут наружу, подобно перышку, порывом ветра. В ожидании поезда я наблюдал, как в бухте большой греческий сухогруз с помощью двух буксиров и с отданными якорями борется с ветром. Позже, в Москве, прочитал в газете, что этот корабль был ветром выкинут на камни.

Расскажу, как столкнулся с борой непосредственно. Тут нужна небольшая предыстория. Как-то, прогуливаясь по берегу, увидел я у причала одного санатория несколько яхт – небольших спортивных швертботов. Поскольку я яхтсмен, участвовал в гонках на таких швертботах, меня эта картина весьма заинтересовала – в командировке, бывало, по нескольку дней случались простои (для испытаний приходилось ждать определенную погоду) и заняться, в сущности, было нечем. Спустился я к причалу, нашел местного управляющего, выяснил – у него была идея организовать для отдыхающих развлекательные прогулки на яхтах. Идея сама по себе здоровая, но затруднение в том, что швертботы плохо приспособлены для катания публики – при штатном экипаже в три человека можно посадить в лодку еще максимум двоих, при этом будет тесно и хлопотно. К тому же управление такой лодки требует довольно высокой яхтенной квалификации, а у начальника санатория в распоряжении была лишь команда местных десятиклассников, ходивших до того только на шлюпках.

К полному взаимному удовольствию, мы с начальником договорились, что я беру под свою опеку ребят и одну яхту и буду обучать их премудростям яхтенного вождения.

И вот однажды катался я с молодым напарником по бухте и уже собрался причаливать – что-то нехорошие перистые облачка собирались над горами. Подвалили к причалу, пришвартовались, но тут подошел начальник и попросил отвезти его домой – в район Толстого мыса, на другой стороне бухты. Погода пока была хорошая, дул легкий попутный ветерок. Отчего бы и не отвезти!

Еще на полпути ветер начал разыгрываться, по всем признакам надвигалась бора. Высадили начальника и погнали обратно, надеясь успеть до начала сильного шторма, но не успели. Ветер крепчал с каждой минутой, срывал с поверхности воды брызги и пену, заходил из стороны в сторону и бил порывами. Нам необходимо было идти против ветра, то есть править в лавировку, с большим креном, при этом приходилось сильно откренивать яхту, сидя на высоком наветренном борту и отвисая на шкотах, но при очередном заходе ветра яхта резко кренилась в другую сторону, и мы с напарником оказывались в воде. Вот мы уже не успеваем перескочить на наветренный борт, и яхта валится парусом на воду. Яхта не тонет – в бортах большие воздушные мешки, – но лежит беспомощно на воде. Командую напарнику перебираться на вылезший из воды шверт (киль) и, дергая за шкоты, пытаться поставить яхту на ровный киль. Это нам не сразу, но удается – яхта снова стоит, но ее сносит ветром к выходу из бухты – в открытое море, где разыгралась уже большая волна. Маневрирую рулем, разворачивая яхту носом против ветра, ловлю парусом ветер – и вот мы снова несемся с большим креном к берегу. Такие кульбиты повторяются несколько раз. Я явно не справляюсь с ветром, надо что-то делать. Удерживаю рулем яхту в дрейфе и командую парнишке снимать передний парус – стаксель. Парнишка молодец, делает все правильно, не поддается панике. Яхта с одним парусом делается спокойнее, да и я наконец приспосабливаюсь к порывам ветра, ловлю необходимый угол лавировки и ритм, и мы постепенно овладеваем ситуацией и потихоньку начинаем двигаться в нужном направлении. И вот уже близкий наветренный берег прикрывает нас от порывов ветра, а там недалеко и причал. Думаю, все приключение заняло не больше пары часов, я даже не успел испугаться. После того, как вытащили лодку на берег, парень зазвал меня к себе домой, вытащил из семейных запасов бутылку вина, и мы выпили за приключение. Потом он признался мне, что здорово струхнул поначалу, но ему очень помогло то, что я держался внешне невозмутимо и отдавал команды спокойным голосом.