Жили-были - [13]

— Да, опустеют ваши кладбища от недобора клиентов, — как бы в загробную шутку заметил Броня Жилетт. — Мир перевернулся с ног на голову. Мёртвые заботятся о живых, — и он за плечо пустил лёгкий смешок, столь неуместный в этом мире.

— Так оно и есть, — с некоторой обидой отозвался эстонец, — без достаточного поступления материала от верхних, нижние придут в упадок. И поэтому наша небольшая зондеркоманда «Свежий труп» в меру своих сил стоит на страже поголовья живых ещё прибалтов.

— И есть успехи? — заинтересовался викинг.

— Мизерные. Ведь против нас очень грозный враг — эстонский леший Хийси.

— Кто таков? Почему не знаю? — грозно спросил лорд Бенджамин.

— Откуда взялся Хийси никто толком не знает, однако, поговаривают, что это одичавший леший из деревни Хулимяги, — начал разъяснять словоохотливый от былого одиночества эст. — Живёт он в наших редких лесах, заманивает охотников в чащу под видом оленя, где и оставляет зверобоев блудить средь трёх сосен до самой погибели. Перед сборщицами клюквы и гонобобеля расстилает целые поляны спелой ягоды прямо на месте гиблого болота. Трудолюбивые эстонки целыми хуторами топятся в стоячей воде болотин, невдалеке от родных очагов. Поэтому и без того малочисленное поголовье трудолюбивого населения неуклонно сокращается весь урожайный сезон, вплоть до первых заморозков.

— А где чудовище живёт и чего страшится? — это уже поинтересовался адвокат, как знаток юриспруденции.

— Мы обнаружили его логово под Ревелем, а боится оно огня- гордо ответил Якоб и выхватил из одного кармана огниво и трут, а из другого зажигалку фирмы «Филипус».

— Да, видно, что вы настроены по-боевому, — поощрительно заметил лорд Треллер и обернулся к своим друзьям:- Не зря мы провели здесь время! Необходимо будет на могильниках всей Великой Британии и её колониях провести семинары с целью противодействия излишней гибели обитателей верхних этажей нашего сообщества от глупых козней и происков подвальных монстров, — и он глубоко задумался, согнав на лоб все морщины и оголив тем самым всю черепную коробку.

— Господа единоверцы, — послышалось со стороны тёмного грота невдалеке от собеседников, — наконец-то слышу в словах здравомыслие после словоблудия недавних докладчиков, вечный вам покой! — и с этими словами перед собеседниками предстала нежить неопределённого возраста погребения, но хорошо сохранившаяся. Незаношенно смотрелась целиком вся фигура с косматой головой, окладистой бородой лопатой, в льняной расшитой рубахе с опояской, плисовых штанах и смазных сапогах.

Общество насторожилось, однако вновь прибившийся немедля развеял все опасения в агрессивности, представляясь с поклоном:

— Я, судари мои, Захарий Кряж, купец второй гильдии и старовер в прежней жизни, а потому к церемониям не приучен. Скажу прямо, смертных забижать нельзя, так как мы все в их шкуре побывали. До времени никого в могилу загонять не надо, ибо никому её не миновать, дай только срок. В незнании своего края и состоит главная людская мука ещё при грешной жизни. Потому, поелику возможно, надобно противиться бездумному истреблению смертных. Никто не против, их нужно содержать в узде, пугая временами до нервенных припадков и родимца, но не боле того. Вот у нас, полешуков с водообильной Белаой Руси, тоже есть одна непотребная напасть — это русалки… — тут мужик длинно выругался старославянским способом и поведал зачарованным слушателям невесёлую летопись своего древнего края.

История была столь привлекательна, что даже краткий пересказ устами Брони Жилетта в своём кругу не терял романтической очаровательности спустя многия и многия лета.

Как оказалось, в болотистых и озёрных краях Полесья испокон веков существовало древнейшее племя нечисти, прозванное местным крестьянством русалочьим племенем. И хоть значились они в вольном переводе промеж народа, как белые и чистые, но вреда тому же народу приносили много, особливо неженатым и молодым мужикам. Девки эти были весьма соблазнительны в своём голом виде с распущенными по крепким плечам зелёными волосами. Одна беда — заканчивалась их привлекательность рыбьим хвостом с чешуёй. Рекрутировалась эта каста из утопленниц по несчастной любви, забрюхатевших раньше свадьбы или просто глупых девиц мечтательного образа. Переместившись из царства яви живых в мёртвое царство нави, девицы переходили в подчинение к водяному и становились русалками, сплетя белые ноги в рыбий хвост и наполняясь чувством мести к земному жителю, самому способному, как к работам, так и обидам. Завлекая сладкоголосыми песнопениями и видимой частью голого тела в райское блаженство, русалки подманивают ротозеев поближе к воде и безжалостно топят самых неосторожных в выборе развлечений. Единственно чего боялись русалки, так это вида собственной крови, ибо не являлись бессмертными. Стоило какую из них зацепить булавкой, так сразу всем кагалом с диким криком кидались они на дно водоёма, где и хранились с неделю, а то и более, пережидая свой испуг. С одной стороны русалки большого урона мужескому полу не наносили, в силу своей сравнительной малочисленности, но с другой, эти скользкие рыбины стали прибирать к рукам малолетних деток, отошедших в мир иной, тем самым пополняя свои ряды взамен поумневших с годами девиц на выданье. Хитрое бабье племя нежити брало под своё крыло в основном некрещеных чад, дабы не иметь хлопот с перевоспитанием. Зато по внешним признакам превращали их в обворожительных красавиц с двумя ногами, одна краше другой, если смотреть со стороны и понизу.