Жили-были - [10]

И всё бы с прародителями вышло исторически гладко, если бы не райский слушок о Лилит, о весёлой и бесшабашной первой жене Адама. Умалчивают летописцы с чужого голоса о причастности рыжеволосой бестии к грехопадению второй райской супружеской пары с единым мужем. Молчат ради плавности течения первобытной истории. Безмолствуют, вопреки истинным первоисточникам вселенского мироздания. И только в просвещённое время заката эволюции, токмо в настоящем историческом подтексте, стряхнув пыль со старозаветных скрижалей, наш современник своим пытливым взором проследил истинную цепь райских событий становления человечаства на свои ноги.

Ведь лишь стоит вам испить из родника истины либо прикоснуться к кладезю инакомыслия, как открывается перед мысленным взором великая любовь первого мужчины к первой же женщине. Ибо Адам после сумасбродного побега любимой Лилит, тосковал по ней с такою силой плачевного разума, что даже словно свет в окошке темницы, видел огненноволосую почти каждую ночь у своего изголовья нагой и прекрасной, но практически недоступной даже в чаяниях. И появившаяся впоследствии Ева, хоть и превратила первоначально серые будни в яркие праздники, хоть и становилась всё более женщиной с запросами, но не смогла сравняться с Лилит ни порывами страсти, ни выдумкой в условиях семейного шалаша, оставаясь лишь ульем с открытым летком для пчёл, а не гнездовищем для шершней.

Да и сама неукротимая Лилит, ещё будучи в пределах земной сути, не простила Адаму высокомерия и домостроя, а Еве тихого семейного лидерства. Ведь это по её науке Змей восхитил райскую пару яблоком раздора, приведшим к грехопадению и изгнанию из Эдема. Или, как говорит знающий народ об отомщении, если ударили по одной щеке, врежь со всего маху сразу по двум ланитам обидчика, что и сделала неукротимая Лилит.

Вот так и наградил Адам весь мужской пол разнополярным любвеобилием. И хоть постельный результат в конце концов один и тот же, но инстинктивно, до самой старости, бываешь благодарен одной, что дала, а другой, что сам взял. И никакого тут планетарного инстинкта размножения либо желания большего числа потомства. Главное, чтобы из буйства полымя страстей сразу в тихий омут без чертей. Вот тогда и случается крепкий сплав, подобный триединству Адама, Евы и Лилит.

ПОТУСТОРОННИЕ

— Открываемся, — довольно твёрдо заявил лорд Бенджамин Треллер и через паузу раздельно произнёс:- У меня каре, джентльмены.

— Всего лишь триплет, — скорбно молвил юный знаток покера милорд Брус Ли Брюс и неловко выронил карты из ослабевших рук на придорожный гравий.

— Зато у меня флэш рояль, — с возможным превосходством и весёлостью произнёс третий игрок, эсквайр и адвокат мистер Броня Жилетт, выдёргивая с поспешностью из рукава джокер, совместно с собственной рукой.

— Досточтимый сэр, — со спокойствием глядя на эту мальчишескую выходку, молвил лорд Бенджамин, — не первый десяток лет мы с вами знакомы в этом потустороннем мире. Пожалуй, со времён правления королём Яковом Великой Британией, а вы всё не отказываетесь от своей шулерской привычки неприкасаемого из Индийских колоний. И вам не стыдно перед лицом наших старых друзей? — и он широким жестом обвёл могильные холмики древнего погоста.

— Господа, — вмешался в приватный разговор двух особ милорд Брус, сравнительно недавно и добровольно отошедший в мир иной по несчастной любви к кузине Гертруде, — джентльмены, не будем спорить и тем самым отравлять шумом наше тихое замогильное бытие. В который раз карты привносят разлад в наше сумеречное существование. А не лучше ли нам в следующий раз размяться на полях для гольфа? — и как бы предвосхищая радость движения, милорд хрустнул всеми своими сочленениями не старого ещё скелета.

— Дорогой Брюс, — отечески обронил лорд Треллер, — не в наши лета гоняться с клюшкой за юрким мячиком. Это вам, молодым, не крюк сто ярдов в гололёд по Темзе, а для нас подошёл бы неспешный крокет на свежем воздухе, который нам вообще-то без надобности, — и почтенный Бенджамин уронил челюсть на расшитый золотым позументом мундир, изображая покровительственную улыбку.

— Брюс, помоги, — послышалось со стороны старого шельмеца, — мне одному не справиться.

Милорд немедля откликнулся на призыв адвоката, и они вдвоём легко приладили синюю конечность служителя Фемиды на старое место.

— Вот и ладненько, — довольно процедил Броня Жилетт, пошевеливая слизкими пальцами оторванной было руки, — вот и славненько, всё на месте. Чья там очередь тасовать колоду?

Партнёры ничего не успели ответить старому семиту, как в их тесный круг вклинилась, шурша остатками бархата на кринолине, величественная леди Баба, первая куртизанка по ту и эту сторону Ла-Манша.

— Джентльмены, — высоким, на пределе дребезжания голосом, всполошила окрестности придворная дама, — вас приглашают Рыцари Печального образа в свой склеп на тайный сход за Круглым столом.

Господа тут же побросали карты, не смея ослушаться зова старожил и законников древнего погоста. Но, уже следуя за древней дамой, определённо знали, что подобное приглашение к старейшинам замогильного мира ничего хорошего не сулило. Так, собственно, и оказалось. Едва войдя под тяжёлые своды совещательных покоев, увитые гроздьями плесени и окаменевшей паутины, друзья предстали пред троицей самого печального облика. Настоль печального, что своим видом давно уже не пугали верхнего наземного жителя, случайно попадаясь живому на глаза. Кожа да кости и то не в полном наборе. И хоть время сделало своё чёрное дело с бренными останками рыцарей, исказив их до неприличия, но отнять власть над нижним миром так и не смогло.