Жили-были - [23]

— Давай выпьем, малыш.

Саша удивлённо вздёрнула брови.

— Ты впервые мне это говоришь. По-твоему, я уже готова? Достаточно взрослая?

Ефимов рассмеялся, поднял свою рюмку, осторожно чокнулся, стараясь не расплескать.

— Вот и проверим. Так как, говоришь, твои дела?

— Что именно тебя интересует?

— Ты знаешь, — проговорил он с непонятным для Саши удовольствием.

Она головой качнула, и заученно повторила:

— Не твоё дело, Ефимов.

— Как ты можешь? Я твой учитель. Наставник!

— В чём наставник?

— Ну… — Толя губами пожевал, бровями поиграл, после чего ухмыльнулся. — Во всём приличном.

Саша отвечать ему не стала, улыбнулась в сторону, и вот тогда заметила пристальный взгляд Лики через стол. Она наблюдала за ними. Наблюдала очень внимательно, а как только Ефимов глянул в её сторону, она ему улыбнулась, той самой завораживающей грустной улыбкой. Саша ощутила сильнейший укол в сердце, посмотрела на лицо Толе и поняла, что тот глаз с Анжелики не сводит. Кажется, задумавшимся, даже отрешённым. Затем вздохнул и отвернулся.

— Ещё вина, малыш?

— Нет, я ещё это не допила.

— А я выпью.

Он за бутылкой водки потянулся, а Саша сжала в ладони бокал. Как же ей хотелось именно в этот момент схватить Толю за руку и сказать ему всё, как есть: и про замужество, и про Петечку, и про Ликины рассуждения о перспективах, которых у Ефимова нет. Как хотелось сказать ему всего три слова: не верь ей. Больше никогда ей не верь, она тебя не любит. Она и Петечку-то в достаточной степени не любит, лишь себя. Но Лика была её сестрой, как она могла наговорить про неё такое, тем более Толе?

Но ещё можно было попытаться всё спасти. И впервые, впервые в жизни Саша сама взяла его за руку, и в глаза посмотрела серьёзно и с настоящей мольбой.

— Давай уйдём отсюда.

Толя удивился. И её взгляду, и просьбе, а особенно её руке, что сжала его пальцы. Обозрел всё это чуть помутившимся взглядом, головой чуть качнул, явно разгоняя алкогольный дурман, а Саша, не давая ему опомниться, повторила:

— Давай уйдём.

— Санька, ты что задумала?

— Я тебе потом расскажу, — пообещала она. — Только сейчас давай уйдём. Мне надоело.

Ефимов посмотрел на шумевших друзей за столом, потом снова на их руки, раздумывал в течение минуты, и эта минута Саше самой долгой в жизни показалась. Но, в итоге, Толя кивнул. Кивнул, и начал подниматься, его мотнуло немного, а Саша ещё удивилась, она не заметила, когда он так набраться успел.

Лика догнала их в прихожей, посмотрела с непониманием.

— Куда вы уходите?

— У меня голова болит, — соврала ей Саша, мечтая, чтобы Анжелика поверила и ушла. Краем глаза наблюдала, как Ефимов одевается, в какой-то момент на стену повалился, но тут же выпрямился.

Лика же руку в бок упёрла.

— И что?

— Ничего, — огрызнулась Саша. — Я пойду к бабушке, Толя меня проводит.

— Саня, он пьян в стельку!

Ефимов вылез вперёд, и её пальчик отвернул в сторону.

— Не говори, чего не знаешь, женщина. Я трезвый. Почти. Доставлю в лучшем виде.

Лика усмехнулась ему в лицо.

— Я не понимаю, откуда такое рвение?

— Лика, отстань, — попросила Саша, но без злости, а Ефимов сказал:

— Не хочу портить тебе вечер своей пьяной физиономией. Ты ведь найдёшь, на кого посмотреть и без меня?

— О, не сомневайся.

— Не сомневаюсь. Холодная, жестокая женщина. — Это он проговорил со смешком, но вышло всё равно впечатляюще.

— Не такая уж и холодная, Ефимов. Тебе ли не знать.

Лика смотрела ему в глаза, и даже Саша видела в её взгляде призыв. Откровенный и открытый. И Саша поторопилась дёрнуть Толю за руку.

— Пойдём. Толя!

Он усмехнулся Лике в лицо, но отступил и за дверь вместе с Сашей вышел. Правда, не удержался и сказал:

— Стерва.

Саша глянула на него снизу, пыталась поймать его взгляд, но не преуспела в этом. Но, главное, что он ушёл с ней, не остался с Ликой. Хотя, и злится, от возмущения кипит, Саша чувствует это.

— Не обращай на неё внимания, — сказала она. — Ты же знаешь Лику, ей всегда больше всех надо.

— Я её вдоль и поперёк знаю, — проговорил он, и это заявление Саше не понравилось, но отвечать и спорить она не стала. Пусть думает так.

Они шли по тёмной, сырой улице, молчали, Саша под руку его держала, и каждый думал о своём. Толя дышал тяжело, будто бежал долго, и она понимала, что думает он не о ней. Лика снова всё испортила. Но свежий вечерний воздух пьянил, кружил голову, и вскоре Саша позабыла о неприятностях. Казалось невероятным, что она идёт под руку с Ефимовым, и это обоим кажется нормальным. И пусть молчат, пусть думают каждый о своём, но это всё равно лучше, чем оставить его Лике и идти домой одной, как происходило обычно.

Толя вдруг посмотрел на неё, взгляд был более ясный, чем двадцать минут назад, и спросил:

— Ты не замёрзла?

— Немного, — призналась Саша.

А Ефимов вдруг обнял её за плечи. Без всякого умысла, и не думал к ней прижиматься, просто обнял, но Саша всё равно растаяла.

— Чем ты займёшься после института? — спросила она, чтобы не молчать и не казаться смущённой и расчувствовавшейся.

Толя плечами пожал.

— Есть пара мыслей. Но пока ничего чёткого. Что странно, да? Через пару недель я буду свободен, как ветер, а что делать буду, понятия не имею. Борисов предлагает в паре поработать, возможно, соглашусь.