Жили-были - [103]

И сейчас он служит в селе, живет богато.

Ожившие фигуры

Жил-был мастер — восковые фигуры лепил. Приехал к нему владыка и удивляется: «Как ты их работаешь?» — «Я могу всякие сработать!» Владыка и говорит: «Сработай мне двенадцать человек: священника, дьякона, псаломщика, а остальных — певчих». И дал задатку пятьсот целковых. Мастер сработал девять фигур, а на остальное денег не хватает.

Вот пошла его жена в церковь, а когда возвращалась, священник догоняет: «Что ты — госпожа или из простонародья?» — «Я — такая-то, мастера жена». — «Нельзя ли с вами познакомиться?» — «Приходите в двенадцать часов ночи!»

Идет, дьякон догоняет, и то же: «Какого сословия?.. Как ты живешь с ним?» — «Он распутного поведения у меня, пьяница». — «Нельзя ли с вами познакомиться?» — «Приходите после полуночи».

Псаломщик догнал: «Нельзя ли к вам пожаловать в гости?» — «Приходите часа в три после полуночи».

Приходит она домой и говорит мужу: «Вот я нашла еще три фигуры!» И рассказала ему обо всем. Они договорились. Он ушел из дома. Приходит в полночь священник под окошко, стучится и мастера жена спрашивает: «Кто такой?» — «Священник». — «Пожалуйте в комнату». Заходит. Выпили по рюмочке. И тут муж в окошко стучит. «Кто такой это?» — «Муж мой!» — «Куда же я теперь?» — «Снимай с себя платье, вставай в середину фигур!» Муж зашел, рассердился на жену: «Почему у тебя в комнате огонь?» — «Что-то я заболела, огонь зажгла». Ушел он.

Является дьякон, стучит. «Кто такой стучится?»— «Дьякон». — «Пожалуйста в комнату». Выпили, угостились. Муж под окошком, стучит. «Кто там?» — «Муж пришел!» — «Куда же я теперь?» — «Снимай с себя платье, вставай к фигурам!»

Псаломщик пришел. Впустила и его в комнату. Точно так же выпили, а муж уж стучит. Псаломщик: «Куда же я теперь?» — «Снимай с себя платье, вставай среди фигур!»

Муж входит с ножом, обыскивает везде; рассердился он на жену: «Почему у тебя опять огонь?» — «У меня зубы болят!» Муж еще больше рассердился: «Иди! Пусть владыка приезжает и принимает у меня работу!»

Жена приходит к владыке, говорит послушнику: «Доложите владыке!» Владыка согласился. Приезжают. Подвел мастер владыку к фигурам, а сам с ножом. Владыка смотрит и удивляется. Подходит к священнику: «Что такое? Что за лицо? Этот же священник служит в кафедральном соборе! Какое сходство!» Увидел дьякона: «Точно дьякон, в кафедральном соборе служит! И этот псаломщик мой, тоже служит в кафедральном соборе!»

Мастер поближе подходит к псаломщику: «Если, ваше преосвященство, что не угодно, то я могу сейчас же разрезать фигуру и другую сделать!» Те испугались и кто куда: священник— в окошко, псаломщик — в другое, дьякон — в дверь. Мастер: «Держите, а то оставшиеся разбегутся!» А владыка: «Боже мой, что такое?»

Забрал владыка оставшиеся девять фигур и заплатил мастеру за всю работу.

Видел ли архиерей душу человека

В одном монастыре жил архиерей. Он держал у себя келейника, который ухаживал за архиереем, стлал ему постель, варил еду. Келейник был неграмотным.

Однажды келейник запоздал. Приходит он к спальне, стал тянуть дверь, а дверь крепко заперта. Он удивился: «Почему архиерей так рано лег спать?» Он хотел зайти к нему и попросить извинения, но не хотел нарушать сон архиерея и стал прислушиваться. Если только архиерей не храпит, значит, он не спит, а если храпит, то он отошел ко сну. Но вместо храпения он услышал разговор. Говорил архиерей: «Ну, душа, бери юбку, башмаки и отправляйся!»

Келейник испугался, что он нарушает архиерею тайное видение, и поспешил убежать от дверей.

И вот все он думал, как бы спросить у архиерея о разговоре в спальне. Однажды пошли они в баню. Моет он архиерея и думает: «Сейчас удобное время спросить у него о видении души». И завел разговор с архиереем: может ли кто увидеть душу человеческую? «Никому невозможно видеть душу человеческую, — говорит архиерей. — Только кто угодит богу, тот может видеть душу человеческую».

Келейник бросил мыть архиерея и стал перед ним на колени: «Владыка, я не достоин тебя мыть, потому что ты достоин бога: ты можешь увидеть душу человеческую!» Архиерей удивился: «Откуда ты можешь знать, что я могу увидеть душу человеческую?» Келейник ему и говорит: «Владыка, однажды я запоздал и не вовремя пришел стелить постель. Ваша дверь оказалась закрыта, и я не посмел нарушить вашего сна и стал прислушиваться; вы сказали тогда: „Ну, душа, бери юбку, башмаки и отправляйся!“ Вот вы тогда видели душу человеческую».

Архиерей испугался, что его тайна будет раскрыта, и не велел этой тайны никому открывать. «За это я дам тебе большую награду. Чего хочешь, того и дам, проси у меня». А келейник вдруг сказал: «Ничего мне не надо, ни золота, ни серебра. Сколько бы вы мне ни дали, я все равно издержу, а лучше поставьте меня попом и дайте мне приход. Это до смерти будет мне кусок!» Архиерей говорит ему: «Ты ведь неграмотный, как я тебе могу дать сан священника?» А келейник настаивает на своем: «Если поставите меня попом, то это я возьму».

Архиерей думал, думал и решил отправить его туда, где попов не было. Дал ему указ и направил в Туруханск, где народ был совсем неграмотным. А вперед этого попа отправил депешу, что едет поп. Вот туруханский трапезник и сторож стали с нетерпением ждать попа. Наконец-то поп приехал. Приходит к нему трапезник, подходит под благословение и ожидает его приказания. Поп ему приказывает, чтобы утром раньше вставал и звонил в колокол.