Жилец - [60]

— Именно так, — сказал он. — Память у всех устроена по-разному, и никогда нельзя сказать заранее, что снова приведет ее в действие. Я пришел спросить вас кое о чем сказанном вами за тем обедом и кое о чем, что вы сказали бы дальше, если бы вас не перебили.

Лорд Бернард устремил на него пытливый взгляд.

— Вы должны играть со мной честно, инспектор, — предупредил он. — Прежде чем мы двинемся дальше, скажите мне, не затрагивает ли это каким-либо образом моего брата? Потому что, если так…

— Могу пообещать вам, — ответил Маллет, — что ничто из рассказанного вами не будет инкриминировано вашему брату. Я даже могу пойти еще дальше и принести вам мои заверения в том, что я совершенно убежден — лорд Генри никоим образом не связан с этим преступлением.

— Очень хорошо. Тогда приступайте.

— Закончив тогда обедать, мы заговорили о Баллантайне. Вы сказали, что всегда ему не доверяли, главным образом из-за его одежды. Помнится, упомянули о том, что он всегда производил на вас впечатление человека, одетого для светского раута. Потом, в частности, заговорили о том, как в последний раз виделись с ним в его загородном особняке, куда ездили вместе с лордом Генри, помочь его сотрудникам поставить пьесу. Я воспроизвожу по памяти, но такова была общая направленность нашего разговора.

— А вот вас, Маллет, память редко поводит, не так ли? — с улыбкой проговорил лорд Бернард. — Поздравляю вас. Однако боюсь, я вас перебил. Пожалуйста, продолжайте. Так что я сказал дальше?

— В этом-то все и дело. Вы собирались что-то сказать и дошли до слов: «Это напоминает мне…» Но тут вас перебили. Теперь у меня есть основания думать, что, если вы сообщите мне, что вы собирались сказать, это поможет установить, кто убил Баллантайна.

— Позволю себе заметить, что это звучит крайне неправдоподобно, прокомментировал лорд Бернард.

— И тем не менее это правда, и я должен попросить вашу светлость поверить мне на слово.

— Очевидно, придется. Вы знаете свое дело, а я нет. Ну что же, сделаю все, что в моих силах. Давайте снова пробежимся по моему тексту, посмотрим, смогу ли я вспомнить свою реплику.

Маллет повторил слова.

— Это напоминает мне… это напоминает мне… это напоминает мне…бормотал лорд Бернард себе под нос. — Нет, мне очень жаль, инспектор, но недосказанная мысль не возвращается. Видите ли, по сути дела, я вообще не помню того вечера. Смутно помню, что использовал слова, которые вы упомянули, но только потому, что вы снова вложили их в мою память, и они засели там, изолированные, так сказать, стерильные, абсолютно вырванные из контекста. Просто ломать себе голову, пытаясь вспомнить, — бесполезно. Если бы только я мог снова проникнуться настроением того вечера, почувствовать то же, что чувствовал тогда, возможно, слова начали бы вынашиваться в моем мозгу и оформились бы в то, что было подавлено в зародыше в прошлый четверг вечером. Хотя, бог знает, инспектор, — добавил он, — пригодится ли это вам, когда всплывет?!

— Вы думаете, что у вас это получится? — спросил Маллет.

Память — занятная штука, — философски заметил лорд Бернард. — Порой что-то вспоминать помогает, если вы перестаете концентрироваться непосредственно на самом предмете и переключаете свое внимание на что-то еще, не на совершенно иное, но чуть в сторону, если вы понимаете, что я имею в виду. Не хочу напрасно тратить ваше время, но, если бы я начал обсуждать историю с Баллантайном в общем плане, это, возможно, помогло бы достижению вашей цели и позабавило бы меня. Вы не возражаете?

— Нисколько.

— Вот и замечательно. Вы в последнее время открыли что-то новое в этом деле?

Маллет задумался на какой-то момент. Потом встал и прошел через комнату, чтобы поближе рассмотреть картину. И тут впервые увидел, что на рамке есть надпись, строки незнакомого ему стихотворения. Он прочитал:

Кто хочет покорить ее, обязан знать:

Во всем он должен этой деве быть под стать.

Но даже будь он славен и умен

И до безумия в красавицу влюблен,

Ей нужно больше, а иначе все напрасно.

Инспектор прочитал это дважды, прежде чем устремиться в атаку.

— Да, — сказал он наконец. — Я обнаружил кое-что интересное после того, как зашел в эту комнату.

Лорд Бернард смотрел на него с выражением приятного удивления на лице.

— Поздравляю вас! — сказал он. — Да, картина, безусловно, представляет интерес, хотя, если быть откровенным, я не ожидал, что вы это распознаете. Это одна из лучших работ Жюля Ройона. Он прославился бы, если бы прожил подольше. Лично я не думаю, что во Франции был лучший живописец после смерти Ренуара. Если желаете, могу показать вам его акварели — тоже маленькие шедевры.

Маллет покачал головой:

— Меня интересует не живопись, только лишь объект.

— Объект? А! Так, значит, вы ее узнали?

— Узнал. И сдается мне, что ваш интерес к Баллантайну был, возможно, гораздо пристальнее, чем явствовало из ваших слов во время нашего разговора в Брайтоне тем вечером.

Лорд Бернард рассмеялся.

— Боюсь, что вы двинулись не в ту степь, — сообщил он. — Да, верно, это портрет Мэри Баллантайн. Но вы сами видите, что он сделан несколько лет назад. По сути дела, я не видел ее с тех пор, как она вышла замуж или даже еще дольше. Нет, если вы ищете ревнивого любовника, чтобы повесить на него убийство, боюсь, вам придется поискать где-то еще. Картина находится здесь лишь в качестве произведения искусства.