Жилец - [5]
— Кажется, стучат?
Ничего не ответив, миссис Бантинг вышла в холл.
Она медленно открыла парадную дверь.
На верхней из трех ступенек крыльца стояла длинная и тощая фигура, облаченная в инвернесскую накидку и старомодный цилиндр. Несколько мгновений посетитель молча щурился, ослепленный, видимо, светом горелки. Опытным взглядом миссис Бантинг тут же определила, что перед ней джентльмен, представитель того сословия, что и их с мужем прежние наниматели.
— Если не ошибаюсь, здесь сдаются комнаты? — Этот вопрос был задан немного резким, нерешительным голосом.
— Да, сэр, — произнесла миссис Бантинг с сомнением. С тех пор, как к ним в последний раз являлся съемщик, — то есть не какой-нибудь, а респектабельный, отвечающий их запросам, — прошел уже, казалось, целый век.
Инстинктивно она немного посторонилась, и незнакомец проскользнул мимо нее в холл.
Тут только миссис Бантинг заметила у него в левой руке узкий саквояж, совершенно новый, из добротной коричневой кожи.
— Я ищу себе тихое жилье, — произнес он. — Тихое жилье, — повторил посетитель мечтательный отсутствующим тоном и нервно огляделся.
Землистое лицо его просветлело: он увидел, что холл тщательно обставлен и сияет чистотой.
Рядом стояла очень аккуратная вешалка для шляп. Усталые ноги посетителя мягко покоил темно-красный половик, подобранный в тон ворсистым обоям.
Дом был превосходен, хозяйка, похоже, также.
— Комнаты очень тихие, сэр, — проговорила она мягко. — Сейчас свободны четыре. Кроме меня и моего мужа, в доме никто не живет.
Миссис Бантинг произнесла это вежливым, бесстрастным тоном. Трудно было поверить в такое счастье: вдруг к ней в дом является жилец, и к тому же на редкость любезный человек, говорящий приятным голосом, который напомнил бедной женщине дни ее радостной, свободной от тревог юности.
— Как раз это мне и нужно, — отозвался он. — Четыре комнаты? Ну что ж, я, наверное, ограничусь двумя, но прежде хотел бы посмотреть все четыре, чтобы сделать выбор.
Как же это здорово, что Бантингу пришло в голову зажечь в холле газ! Если бы не освещение, джентльмен, конечно, прошел бы мимо.
Миссис Бантинг направилась к лестнице, в волнении совершенно забыв, что дверь осталась открытой. Незнакомец, которого она уже мысленно именовала "жильцом", быстро шагнул к двери и захлопнул ее.
— Ох, спасибо, сэр! — воскликнула хозяйка. — Сожалею, что вам пришлось побеспокоиться.
На миг их взгляды встретились.
— В Лондоне небезопасно оставлять открытой входную дверь, — проговорил посетитель не без резких нот в голосе. — Надеюсь, обычно вы об этом не забываете. Иначе в дом может забраться кто угодно.
Миссис Бантинг вздрогнула. Незнакомец говорил по-прежнему вежливо, но нетрудно было заметить, что он рассержен.
— Уверяю вас, сэр, я никогда не оставляю дверь открытой, — поспешно заверила она. — Вам нечего опасаться!
И тут из-за двери гостиной до них донесся кашель Бантинга. Звук был совсем негромкий, но будущий жилец миссис Бантинг подскочил, как ошпаренный.
— Что это? — выдохнул он, хватая хозяйку за руку. — Кто там:
— Всего лишь мой муж, сэр. Он недавно выходил купить газету и, наверное, простудился.
— Ваш муж?.. — Незнакомец глянул на нее подозрительно. — А чем, разрешите спросить, он занимается?
Миссис Бантинг остановилась. Чем занимается Бантинг, касается только их двоих. Однако время сейчас такое, что приходится прятать гордость в карман.
— Он слуга, сэр, — сухо отвечала она. — Прежде работал дворецким. Разумеется, он может оказывать услуги и вам, сэр, если пожелаете.
Миссис Бантинг стала подниматься оп лестнице. Гость пошел следом.
Первый марш лестницы кончался этажом, который миссис Бантинг про себя называла парадным. Там располагались гостиная и, за нею, спальня.
Миссис Бантинг распахнула дверь гостиной и проворно зажгла канделябр.
Комната была красивой, хотя и немного перегруженной мебелью. Пол покрывал зеленый, имитирующий мох ковер; вокруг стола — он находился в самом центре — было расставлено четыре стула; в углу напротив помещался просторный старомодный шифоньер.
На темно-зеленых стенах висело восемь гравюр с изображениями красавиц ранневикторианской эпохи, одетых в бальные туалеты из кисеи и кружев. Этими картинками, вырезанными из старого модного журнала, миссис Бантинг очень дорожила, считая, что они придают убранству комнаты оттенок элегантности и изысканности.
Спешно включая газ, она радовалась в глубине души, что позавчера собралась с силами и сделала в комнате основательную уборку.
Долгое время гостиная стояла в том виде, в каком ее покинули прежние жильцы, бесчестные и неряшливые. Бантингу пришлось пригрозить полицией, чтобы они убрались. Теперь в комнате был восстановлен безупречный порядок, за одним только важным исключением, о котором миссис Бантинг стыдилась вспоминать. На окнах не было прозрачных занавесок, но это упущение можно будет легко исправить, если джентльмен в самом деле решится снять квартиру.
Но что это?.. Незнакомец стал осматриваться с некоторым сомнением.
— Эти комнаты для меня слишком… слишком просторны, — сказал он наконец. — Я посмотрел бы другие, миссис… э…
— Бантинг, — мягко подсказала она. — Бантинг.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Интервью, взятое автором у Жюля Верна и опубликованное в 1895 году.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.