Жил-был стул и другие истории о любви и людях - [88]
Антон: – Ну, конечно. Купим два. Один дедушке передадим. Сколько нужно?
Дочка: – Денег?.. Полторы тысячи… Много?
Антон, оборачиваясь: – Ну, для диска, конечно, немало. Но там же ты… твои занятия… Как же мы не купим?
Дочка радостно подскакивает с дивана к нему, обнимает, висит на нем, заглядывая через плечо.
Дочка: – Спасибо, папуля. А когда дашь?
Антон: – Ну вот сейчас допечатаю и дам…
Какое-то время дочка висит на нем, поглядывая на компьютер.
Дочка: – А что ты печатаешь?
Антон: – Письма.
Дочка отходит, снова садится на диван. Из чистого любопытства спрашивает:
– Что за письма? Кому?
Антон: – Дяде Сергею в Москву… ещё там… знакомым… хочу им отправить свой роман… пусть почитают.
Дочка: – Здорово. А мне дашь почитать?
Антон: – Тебе… рановато. Всё-таки там про взрослых людей и написано взрослым человеком. Устраивает?
Дочка: – Раньше ты мне всё давал прочитать.
Антон: – Странно было бы… раньше я писал для тебя вообще-то.
Дочка: – А подружкам моим?
Антон: – Слушай, ну им столько же, сколько и тебе?!
Дочка: – Почему? А София? А Настя? Они в одиннадцатом классе уже.
Антон удивленно оборачивается.
Антон: – Подожди, а откуда они знают?
Дочка: – Мама мне в Болгарию писала. Что ты целыми днями пишешь роман, всё забросил… Я им рассказала.
Антон: – Зачем?
Дочка: – Пап… вообще-то в школе все знают, что ты у меня писатель.
Антон: – Ну, я думал, это знают в твоем классе. Я писал. Ты приносила. Вы что-то там даже читали…
Дочка: – Да нет, все знают в школе… А в пятом классе даже обязательно читают твои сказки… Про стул и про дорогу… Как там?
Антон: – «Дорога оттуда».
Дочка: – Да, точно. И Роза Михайловна очень расстроена, что ты только один раз выступил перед нашим классом, а перед другими отказываешься… И всё время спрашивает, что ты пишешь сейчас.
Антон: – И что ты говоришь? Я давно уже ничего не писал.
Дочка: – Ну, зато теперь я говорю, что ты пишешь роман…
Уже позже. Дочка в постели. Наушники. Айфон в руках. Что-то там пишет. Антон стучит в дверь. Заходит, присаживается на кровать. Кладет на тумбочку деньги.
Антон: – Совсем забыл, а ты мне не напомнила… Спокойной ночи, любимый ребенок. И заканчивай болтать, ладно?
Дочка: – Спасибо, папочка. Уже сейчас. Соне напишу.
Антон некоторое время сидит задумавшись.
Антон: – А скажи… неужели в самом деле девчонкам твоим нравились сказки? А?
Дочка снимает наушники.
Дочка: – Очень. Правда… Я помню, кто-то даже сказал, что сказка «про стул» похожа на Маленького Принца.
Антон: – Ну, вот ещё…
Дочка: – А про что твой роман?
Антон: – Про мужчину и женщину… очень любили друг друга… хотели быть вместе…
Дочка: – А почему не были?
Антон: – Ну… как-то не угадали… со временем и с местом… Знаешь выражение – «место и время»? Нужно быть в нужное время в нужном месте… А они не попали… А он ещё и рано родился.
Дочка: – Это как?
Антон: – Долго объяснять. Спи.
Дочка: – Подожди. Ну мне же интересно… А чем всё кончилось?
Антон: – Ну… кончилось на том… что они где-то живут… далеко друг от друга… пишут друг другу смс… но всё реже и реже…
Дочка: – Снова грустно… Как все твои сказки.
Антон: – Ну, извини.
Дочка: – Кому ты отправил?
Антон: – Я же говорю – друзьям.
Дочка: – А маме? Маме дашь почитать?
Антон: – Маме некогда Гавальду прочитать… А ты говоришь…
Дочка: – А твой прочтет. Я слышала, как она Ире с Володей говорила… они приезжали… что ты пишешь роман. И что она очень волнуется за него и переживает.
Антон удивлен.
– М-м-м-м…
Дочка: – Правда, папочка. И, по-моему, она очень ждет, когда ты ей дашь прочесть. Она знает, что ты дописал… а ей не показываешь…
Антон: – Я не думаю, что ей понравится…
Дочка: – Ну, она же ждет… И я буду ждать.
Антон: – Пока ты подрастешь, напишут много всего более интересного.
Дочка: – Нет, я первым делом прочитаю его… как только разрешишь…
Антон растроган. Не выдерживает. Обнимает её.
Антон: – Спокойной ночи, любимый ребенок. Ты – самая лучшая девочка на свете.
Дочка: – А ты – самый лучший папочка.
Антон заходит на кухню. В руках сшитые листы. Толстая пачка. Алена курит, листает какой-то журнал. Пьет кофе. Антон кладет перед ней роман.
Антон: – Я подумал… может, тебе будет интересно… Это мой роман… Я закончил… Не знаю, что получилось… но, вот…
Алёна: – Я знаю… (она листает страницы) Надо же… Я думала не дождусь… Так и придется от кого-то узнать, что там и как…
Антон: – Ну… мне казалось… тебе это не очень интересно… Так… блажь… супруга… чем бы ни тешился… Прочитаешь?
Алёна: – Да… сразу же… Скажу на работе, что занята… Всё брошу, запрусь и буду читать…
Антон: – И скажешь, что думаешь?
Алёна: – Не знаю… не обещаю… Но прочитаю до конца… Такой толстый?! Когда ж ты успел?
Антон: – Как-то легко писалось…
Алёна: – Я прочитаю.
Антон на кладбище. Та же могила. Только теперь холодно, ветрено и сумрачно… Осень… Разогнулась и стала рядом с ним фигура адвоката.
Адвокат: – Ей бы понравился твой роман.
Антон (кивает): – Странно… Я должен бы радоваться… А тебе?
Адвокат: – Знаешь… читал… Ничего же этого не было… А как всё похоже… Всё от начала и до конца… Анна… Ольга… Я думал, ты можешь писать только сказки… Откуда ты всё это знаешь?
Антон: – Ну… немало всё же пожил… Разное было…
Устои строгого воспитания главной героини легко рушатся перед целеустремленным обаянием многоопытного морского офицера… Нечаянные лесбийские утехи, проблемы, порожденные необузданной страстью мужа и встречи с бывшим однокурсником – записным ловеласом, пробуждают потаенную эротическую сущность Ирины. Сущность эта, то возвышая, то роняя, непростыми путями ведет ее к жизненному успеху. Но слом «советской эпохи» и, захлестнувший страну криминал, диктуют свои, уже совсем другие условия выживания, которые во всей полноте раскрывают реальную неоднозначность героев романа.
Посвящается священническому роду Капустиных, об Архимандрите Антонине (Капустина) один из рода Капустиных, основателей и служителей Батуринского Преображенского храма. На пороге 200-летнего юбилея архимандрита Антонина очень хочется как можно больше, глубже раскрывать его для широкой публики. Архимандрит Антонин, известен всему миру и пришло время, чтобы и о нем, дорогом для меня, великом батюшке-подвижнике, узнали и у нас на родине – в России-матушке. Узнали бы, удивились, поклонялись с почтением и полюбили.
Дрессировка и воспитание это две разницы!Дрессировке поддается любое животное, наделенное инстинктом.Воспитанию же подлежит только человек, которому Бог даровал разум.Легко воспитывать понятливого человека, умеющего анализировать и управлять своими эмоциями.И наоборот – трудно воспитывать человека, не способного владеть собой.Эта книга посвящена сложной теме воспитания людей.
Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.
Как зародилось и обрело силу, наука техникой, тактикой и стратегии на войне?Книга Квон-Кхим-Го, захватывает корень возникновения и смысл единой тщетной борьбы Хо-с-рек!Сценарий переполнен закономерностью жизни королей, их воли и влияния, причины раздора борьбы добра и зла.Чуткая любовь к родине, уважение к простым людям, отвага и бесстрашие, верная взаимная любовь, дают большее – жить для людей.Боевое искусство Хо-с-рек, находит последователей с чистыми помыслами, жизнью бесстрашия, не отворачиваясь от причин.Сценарий не подтверждён, но похожи мотивы.Ничего не бывает просто так, огонёк непрестанно зовёт.Нет ничего выше доблести, множить добро.
Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».