Жил-был стул и другие истории о любви и людях - [58]

Анна: – Так… Ну, а почему вы меня пригласили? Мы часто видимся в компаниях, общаемся, танцуем часто. Этого вам недостаточно?

Петров: – Я могу сказать, конечно, что это от скуки. Но какое-то слово неподходящее. Не отражает оно…

Анна (перебивая): – Да! И я вам настоятельно рекомендую подобрать другое. Давайте еще выпьем, а вы пока подумаете.

Чокаются.

Петров: – Ну, не обижайтесь… пригласил вас почему? Ну, а как? Не мужчин же мне приглашать? Вы – молодая, красивая, умная… Знаете, мне первые месяцы было тут ужасно тоскливо. После шести, после работы поговорить не с кем. Там, в Москве, ведь всё по-другому. После работы – домой. Там всё вот так вот (показывает руками клубок). Дети что-то делят, ругаются, спорят. Чего-то там надо с дочкой поиграть. Собака, гулять с ней. С женой что-то обсудить. Гости вечно. Ну, по крайней мере, соседи часто заходят. В общем и после работы всё кипит. И вот ведь так многие годы. Привык. А ту-у-у-ут… пустота. День за днем. Пустая квартира. Возвращаться туда совершенно не хочется. Я вечерами таким долгим путем всегда иду.

Анна: – А машина?

Петров: – Я отпускаю водителя. Во-первых, он молодой папа, а во-вторых – говорю же, пешком иду специально. По субботам, воскресеньям ухожу пораньше. Беру книжку, иду гулять. Где-то кофе, где-то обед… Гуляю, читаю до позднего вечера.

Анна: – Нравится у нас?

Петров: – Очень красивый город. Во всяком случае – в центре. Старый… Тут заходил к нотариусу. Поймал себя на мысли – лестница чугунная, старая. По ней, наверное, еще белогвардейские офицеры ходили… Потом потихоньку привык. Какие-то занятия нашел. На бильярде вот учусь. Но общения всё равно не хватало. Только последний месяц, наверное, стал ходить куда-то в компанию.

Анна: – Знаешь… А я тоже совсем недавно стала выходить. Ничего, что я на «ты»? У нас тут как-то не принято, если общаемся в одной компании, кому-то «вы», кому-то «ты»… Ладно?

Петров: – Да вы что? Никаких проблем. Это у меня осталась привычка с того времени, как на Украине жил. Даже к маме на «вы» обращаюсь… Так, а почему только недавно стали выходить?

Анна: – Да это грустная история. Рассталась с человеком. Долго вместе были. Даже какие-то планы общие на будущее.

Петров: – М-да… По его, надо полагать, инициативе?

Анна: – По его, да. А почему так решил?

Петров: – Ну… если бы по вашей, так долго не грустили бы и в затворницах не ходили… Надо полагать, было и что-то вроде депрессии? Да?

Анна (грустно улыбаясь): – Ну, конечно. Как без неё?.. Ни видеть никого, ни слышать не хотелось… Квартиру свою ненавидела. Там многое от него осталось.

Петров: – Вещей?

Анна: – Нет. Просто, так многое в ней с ним вместе делали. Краски выбирали. Полы, обои, люстры… Всё это потом просто не могла спокойно видеть.

Петров: – Ну, в общем и целом понятно. Бывает. Не вы первая, не вы последняя. Это как раз то, о чем я вам говорил. Любовь. Обязательно будет кому-то больно. Всё знакомо. Всё известно. Поэтому я… только за романы! Легко! Необременительно! Весело! Красиво! И недолго! Только их обязательно нужно иметь два. Или три, но это уже сложно.

Анна: – Интересно. А если поподробнее? Может, я чего-то об этой жизни не знаю?

Петров: – Ну вот представьте. У вас – роман. Один. И всё вроде бы хорошо и чудесно, но… Однажды вы договорились встретиться и вдруг он не смог.

Анна: – Ну и что?

Петров: – Согласен – пока ничего. Но если это повторится раз, другой, третий. Конечно, это не боль. Но что-то такое… будет же внутри давить… Или пропадет он на пару дней, ничего не написав. Не забывайте – он свободный мужчина, у него к вам тоже не самые горячие чувства… Согласитесь – по-любому начнете думать, переживать, ревновать, может даже… Ну будет же что-то такое?

Анна: – Ну… соглашусь… будет червячок…

Петров: – Если бы!.. не успеете заметить, как из него целый змей-горыныч вырастет. Ну ведь так же? Тогда вопрос – зачем? И как этого избежать? А вот если романов два – всё гораздо проще. Это не он «не сможет», а вы! Вы будете договариваться с обоими и в последнюю минуту решать – с кем увидитесь! Пусть мучается – больше внимания к вам проявит.

Анна: – Что-то я не задумывалась… А так, наверное, и привязанности никакой не возникает?

Петров (улыбаясь): – Конечно!

Анна: – Но с другой стороны, я тогда должна допустить мысль, что и у него может быть два романа.?!

Петров: – Ну… это вряд ли… Не до того ему быстро станет. Он вашего внимания будет добиваться, изо всех сил причем!

Анна: – Но вот вы же, как я понимаю, заводите два романа?

Петров: – Ну сравнили… молодого человека и умудренного опытом мужчину. Я уже и влюбиться-то не могу по-настоящему. Да и не надо мне этого, все же семья…

Анна: – А хочется влюбиться?

Петров: – Конечно, хочется, весна ведь! Прихо-о-оо-дит вре-е-е-е-е-емя-я-я-я, с юга птицы прилета-а-а-ают, снеговые горы та-а-а-а-ают… Тут ничего не поделать. Хочется влюбиться. Дарить цветы. Спешить к ней на свидание. Держаться за руки. Писать ей стихи. Не спать.

Анна: – Вы стихи умеете писать?

Петров: – Когда влюбляюсь или расстаюсь с женщиной – проявляется такой дар. А с другой стороны – чего их писать?! Знай себе – рифмуй глаголы в неопределенной форме «спать – мечтать», «любить – молить». Кто попродвинутей, тот может существительные рифмовать – «день – пень». «Пень», правда, с любовью в смысловой ряд плохо вписывается, зато «день» – вполне. Совсем уж мастера, те могут глагол и существительное зарифмовать – «мечтать – кровать»… В общем, всё как у Незнайки – надо, чтобы слова были похожи.