«Жигули» — блок цилиндров, система смазки, регулировка клапанов… - [27]

Эти же жаворонки лучше подать под соусом. В кастрюлю положить 100 г масла, 2 мелко изрубленные луковицы, дать им немного обжариться. Потом прибавить чайную ложку шафрана, настоянного на рюмке кипяченой воды, немного соли, мускатного орешка, 1 рюмку белого вина, сок 1 лимона, дать вскипеть, положить туда нажаренные жаворонки, довести до самого горячего состояния, подать вместе с соусом.

Наблюдать, чтоб не разварилось.

На стол подать гарнированными гренками с фаршем из внутренностей жаворонка и зеленью.

• Грибы душеные

Отварить до полу готовности 100 г сушеных белых грибов, 2 измельченных корня петрушки и две луковицы поджарить в кастрюле с 2–3 ст. л. растительного масла, всыпать 1 ст л. муки, развести грибным отваром, вскипятить. Прибавить щепотку корицы, 2–3 гвоздики, 8 горошин перца, 3 лавровых листа, L нарезанный ломтиками лимон, соли по вкусу, 1,5 ст. л. уксуса. Положить грибы, накрыть крышкой, по краям обмазать тестом и поставить кастрюлю в духовку, чтобы упрело.

• Взвар с вином

Сушеные плоды (3–4 яблока, 3 груши, по 2–2,5 горсти вишен, малины, изюма, чернослива, кураги) промыть, сложить в кастрюлю, добавить 5 гвоздичек, немного корицы, залить водой и сварить до полуготовности. Затем влить 0,5–1 стакан белого столового вина, положить 0,5 стакана сахарного песка, несколько раз довести до кипения. дать настояться, остудить и подать к столу.

Званые обеды царя Бориса

«Царь Борис благолепием цветущ и образом множество людей превосшед, возрасту посредство имея; муж зело чуден и сладкоречив, вельми благоверен и нищелюб, и строителен вельми о державе своей, и многое попечение имея, и многое дивное от себя творяше, — отмечал современник в хронографе, не забыв, однако, сказать и нелестное: — Единоже имея несправление — ко волхвам сердечное прилежание и ко властолюбию несытное желание: от сего же и возмездие прият».

Еще в царствование Федора Иоанновича Борис Годунов первым ввел званые обеды, на которые приглашал думных сановников и угощал их в своих чертогах, обнаруживая перед ними всю гостеприимность обыкновенного русского хозяина. Самым величайшим упреком было, когда избегавшему званых обедов говорилось: «Ты забыл мой хлеб-соль!» Да, собственно, обеды и приемы гостей были тогда, пожалуй, единственным развлечением на Московии, и к тому же великолепие их так щекотало честолюбивое сердце Бориса…

А царем Годунов очень хотел быть и замыслил это еще при жизни Ивана Грозного. Желаемое свершилось в 1598 году — Борис Годунов лукавил, правда, ибо, по его собственному выражению, «нерешительно и по принуждению согласился исполнить волю Божию», принял скипетр и торжественно венчался на царство в Кремле.

Как и положено, с еще большим размахом и великолепием начал обставлять он торжественные обеды, особливо, если принимал и честил гостей иностранных. Так, на обеде в честь английского посла Кармеля было выставлено 500 блюд с кушаньями. Во дворце царя «от сего стола» ежедневно обедало до тысячи человек.

«Как царь Борис любил и жаловал иноземцев», видно, например, из того, как принимал он ливонцев, искавших спасения в России от преследования поляков, занявших Ливонию. «…Царь пригласил их к обеду. Пожилые и знатнейшие от немцев заняли места так, чтобы царь их всех мог хорошо видеть. Прислуживали всем бояре. На столе, покрытом скатертью, находился белый вкусный хлеб и соль в серебряных солонках. Пир начался тем, что сразу, в один принос, было подано столько блюд, что весь обширный стол был заставлен; носили кушанья до самого вечера. Много было всякого рода пива, меду и вин заморских. Царь, отведав с поданного ему блюда, сказал:

— Приглашаю вас, любезные немцы, на мою царскую хлеб-соль.

Так же приветствовал царь немцев, выпив вино. Бояре старались напоить гостей допьяна, но те, видимо, воздержались, зная от приставов, что царь любит трезвость.

Заметив, что гости стесняются, царь засмеялся.

— Я вас потчую как хозяин, — сказал царь. — Веселитесь, как хотите, не опасайтесь нарекания, пейте за мое здоровье! Лошади готовы, когда настанет время, вас отвезут невредимо».

Но более всего в царствование Бориса Годунова ослепило блеском и пышностью глаза иностранцев принятие датского принца Иоанна, жениха царской дочери Ксении, которая, кстати, была «зельною красотой лепа», бела, «млечною белостию облияна» и лицом румяна; очи большие, блестящие, особенно красивые, когда сверкают в них слезы жалости; брови союзные (сросшиеся); телом изобильна (полна), ростом не высока и не низка; черные волосы ее «аки трубы» лежат по плечам». Но к тому же была Ксения чудного разума, в книжном деле искусна и любила пение, особенно духовное. Жених был ей подстать, а потому и царь старался. Столы просто трещали от серебра и золота. «Посредине столовой находился четырехугольный стол, искусно украшенный серебряными подносами, чашами, блюдами, кубками из чистого золота…» А «честил» царь будущего зятя пышными обедами ежедневно.

Остались в истории и пиры Годунова, даваемые им в Серпухове в продолжении шести недель. Под раскинутыми шатрами всякий день угощалось до десяти тысяч человек, среди коих в основном были воины. Кушанья подавали в серебряной посуде. А расставаясь с войском, дал Борис обед в поле пятидесяти тысячам пировавших на лугах по берегу Оки. Яства, мед и вино развозили обозами; чиновников одарили бархатами, парчами и комками. Посол германского императора Варбоч не мог исчислить серебряной и золотой посуды, которая горой лежала в комнате, смежной со столовой. При нем подали на стол около сотни различных блюд.