«Жигули» — блок цилиндров, система смазки, регулировка клапанов… - [23]

Рис. 20

Внешне она похожа на эльзасскую пароконную телегу. Но так как она предназначена для тяги одною лошадью, то размеры ее несколько меньше. Кузов этой телеги расположен довольно низко. Он снабжен площадкой со сплошным настилом и боковыми решетками, связанными между собою при помощи поперечных брусков.

Рессорные грузовые телеги

Эти телеги по сравнению с предыдущими можно охарактеризовать как более совершенные. Их преимущество очевидно — они менее тряски при езде. На рис. 21 показана рессорная телега, которая получила название «качка».

Рис. 21

Из рисунка видно, что к подушкам осей прикреплены рессоры, обычно четыре: две передние и две задние. Поверх этих рессор размещена платформа, к поперечным брусьям которой тоже укреплены рессоры при помощи болтов. При таком устройстве телегу принято именовать экипажем, который во время езды проделывает качающие движения. Из-за этих качающих движений экипаж и получил название «качка».

У качек оси делают всегда железными, колеса дубовыми с широким ободом и прямыми спицами. Поверх платформы размещают ящик, служащий кузовом, или делают сплошной настил из досок. Качки могут быть не только одноконными, но и пароконными.

СТОИТ ПОПРОБОВАТЬ!

Пиры московских царей

Н.Н.Логинова

_{850-летию любимой столицы посвящается}

«Пир велик на Москве»

Владимир Мономах, сам человек образованнейший, и своим сыновьям, по обычаю того времени, подыскал грамотных наставников-дядек. Сына Юрия отдал на воспитание в образованную семью суздальского тысяцкого Георгия Шимановича. Многому учил сына и сам князь: трудолюбию и учтивости, бесстрашию и защите Отечества, человеколюбию и «гуманным быти»… Не все, однако, из «Поучения» Мономахова усвоил сын. Был жесток порой, властолюбив, не гнушался и кровопролития. Почти всю жизнь свою провел он в борьбе с племянником Изяславом II за великокняжеский престол и Киевское княжество. Именно стремление Юрия из далекого Ростова и Суздаля дотянуться до Киева и дало, вероятно, основание книжнику XVI века, составителю Степенной книги, дать князю прозвище «Долгорукий». «Дотянуться» удалось ему в 1155 году. Но два года спустя Юрий неожиданно умирает: он заболел после пира у киевского боярина Петрилы и через пять дней скончался. Ненависть киевлян к Юрию была так велика, что, узнав о кончине, разграбили они дворец его и сельский дом княжий за Днепром, называемый Раем, также и имения суздальских бояр, умертвив многих в злобном исступлении. Не хотев, чтобы и тело Юрия лежало рядом с Мономаховым, погребли его вне города, в Берестовской обители…

Летописи неохотно говорили плохо о государях, добром вспоминали и Юрия Владимировича, хвалу воздавая за создание многих русских городов. В одной из летописей находим и первое упоминание о Москве, которое принято за точку отсчета возраста нашей столицы.

Довольный победой над братьями Изяслава, князь Юрий пожелал лично угостить союзника своего Святослава, сын которого Олег подарил тогда же будущему тестю редкой красоты парда (барса). Были князья не просто союзники, но и товарищи, да и женаты оба на дочерях половецкого хана Аепы. «Буди, брате, ко мне в Москов…» — приглашал Юрий. И 28 марта 1147 года был «пир велик на Москве», отмечает летописец, хвалит искреннее дружество, веселую беседу князей, щедрость Юрия, наградившего бояр Святославовых, и великолепие обеденного пиршества. Сам князь потчевал гостей, ел и пил вместе с ними и «дух братства сближал сердца».

Так чем же могли потчевать гостей на московском пиру 1147 года? В одном из преданий об основании Москвы встречается диалог между князем Юрием, будущим ее хозяином, и зажиточным боярином Степаном Ивановичем Кучкой:

«…— Хорошие у тебя села, богатые, — говорит князь Юрий Владимирович Кучке.

— Богатые, — соглашается Кучка.

— Знать, поля хорошо родят?

— Хорошо.

— Гляжу, стада большие, видать, и выпасы хороши.

— И выпасы хороши.

— А река рыбна ли?

— И река рыбная…»

Да и раскопки археологов показывают, что уже в XI веке Москва существовала, а в слоях XI–XIII веков в Зарядье обнаружено было останков крупного рогатого скота — 376 особей, 76 лошадей, мелкого рогатого скота — 164 особи.

Значит, было чем угостить гостей хлебосольному князю в пору ту. Несомненно, по обычаю того века поднесены были к столу ендовы и мутормы ведерного размера с квасами медвяными и ягодными; ходили по кругу братины и братинки с медами: можжевельными и вишневыми, оборньши и приварными, красными и белыми; подносили кубки с греческими винами; а в оловянных и деревянных мисах ручной работы с позолотой по краям подавали жаренье. К зайцу в отдельных мисах подали репу, к баранине и говядине — толченый чеснок.

Как водится было и непременное русское хлебово — кислые щи со свежей и соленой рыбой; черная уха с гвоздикой, белая — с перцем, голая — без пряностей, а к ним — каша. Потчевали гостей разными приготовлениями из гороха, на Руси довольно почитаемого: горох цеженый, сыр гороховый (мятый и твердо сбитый с постным маслом); коливо из овощей, хрен и редька в разных видах тоже не были забыты. Ели кислую капусту и ставленную, свеклу с уксусом, разного рода грибы: «масляники», грузди, рыжики…