Жиган и бывший мент - [14]

Между тем оставшаяся без управления команда Воловика выдвинула из своей среды нового лидера. Лидер наиболее последовательно выражал идею передела оставшейся без присмотра собственности. Воловика нет и, возможно, не будет уже никогда.

Деньги, лишившиеся хозяина, становятся слишком привлекательными. Прекрасно понимая, что законным путем у замешкавшегося где-то Воловика ничего не отобрать, его управленцы начали просто тащить все, что плохо лежит.

Тащиловка захлестнула все уровни воловиковской структуры — сверху донизу. И те оперативники, которые охотились за Константином, рванулись за своей долей добычи. Что им какой-то придурок, которого никак не удается поймать, и приказ подтвердить некому, поскольку хозяин исчез неизвестно где.

Поэтому искать Константина перестали.

Мало того, те, кто успел хорошо хапнуть, стремились унести ноги, опасаясь, что Воловик все же вернется. Бардак в стройной прежде команде поднялся неописуемый.

Друг друга-то найти уже не могли, какой там, к черту, Константин?!

Никто Константином не интересовался, и сам он не интересовался никем.

Его интересовал теперь единственный в мире человек — он сам.

Глава 5

Иногда Панфилов начинал сомневаться.

Может быть, зря он все это? Может быть, нет никакой закономерности в смерти близких ему людей, может быть, это он сам все напридумывал? И в деньгах ничего нет мерзкого и жестокого. Тысячи, миллионы людей живут точно так же, как он жил еще недавно, — дерутся, интригуют, предают, рвут глотки друг другу ради того, чтобы увеличить свой капитал. И если посмотреть со стороны, только этим их жизнь и ограничена.

Но рядом с ними живут их жены и дети, их любят женщины и ничего особенно страшного из-за этого не происходит. Ну разве что семейные скандалы.

Во время таких вот сомнений в голову Константину пришла мысль посмотреть на свое «дело», которое он давно забросил, еще когда отправился в Дагестан разыскивать убийцу своего брата. Из Дагестана в Запрудный Константин Панфилов уже не вернулся.

Вряд ли он сейчас смог бы ответить самому себе, зачем это ему нужно. Но он просто купил билет на электричку и тихо сидел, дремал у окна, разглядывая изнанку московских улиц, хорошо видную из окна электрички.

Он не хотел, чтобы его узнали в Запрудном. А узнать его могли сотни людей, Константин Панфилов был слишком известным человеком в этом маленьком подмосковном городке. Он вырядился чуть ли не бомжем: засаленные брюки, слишком короткие для его роста, он разыскал в кладовке у хозяина квартиры, там же нашелся и пиджак, на котором было маловато пуговиц, зато дыр — хоть отбавляй.

Константин не думал, что его визит окажется таким трудным для него самого. Знакомые улицы вызывали воспоминания, одно другого болезненней. Он не нашел в себе силы посмотреть на тот дом, где прожил много лет вдвоем со своим братом, обошел его стороной.

К удивлению Константина, казино «Золотой дукат» работало, автостоянка была забита иномарками, в которых скучали водители и охранники. Из ресторана доносилась музыка, когда дверь на несколько секунд открывалась, чтобы принять новых посетителей.

Заведение работало на полную катушку.

Заходить внутрь и интересоваться, как поставлено дело, у Константина не было никакого желания, да и наряд не позволял.

Вряд ли прибыль поступала, как и прежде, на счета, открытые Константином Панфиловым, да и сами счета — существовали ли они сейчас? Сомнительно.

Но вот справедливого негодования не было. Это его даже несколько удивляло.

Какие-то мошенники присвоили его дело, гребут его деньги, а его это даже не возмущает.

Потому что он понимает: так и должно быть. Нельзя оставлять дело без присмотра, тотчас найдется много охотников прибрать его к рукам. Но никакого желания вновь вернуть все, что еще совсем недавно принадлежало ему, у Константина не было.

Ему стало интересно, кто же все-таки оказался таким предприимчивым и расторопным, — назначенный им же самим директором казино Леня Мурашко или кто-то другой. Может быть, братва отбила казино себе? Впрочем, зачем им этот геморрой, они просто доить хозяина будут, без мороки и головной боли, так намного легче для не привыкшей напрягать извилины братвы.

Константин зашел в рюмочную, расположенную на той же площади, что и казино. Это было заведение самое демократичное, то есть для тех, у кого денег хватало хотя бы на сто граммов водки.

Деньги на водку у Константина были, и не только на водку. Он купил сто граммов и притерся со своим стаканом к двум потрепанного вида мужчинам, уткнувшим носы в пустые стаканы.

Панфилов поставил стакан перед собой, но пить не спешил.

Он достал мятую пачку «Примы», размял сигарету, прикурил, потом посмотрел на своих унылых соседей, словно впервые их увидел, и протянул одному из них пачку. сигарет.

— Кури! — сказал он.

Мужчина не заставил долго себя упрашивать. Он вытащил две сигареты, сделав вид, что случайно зацепил вторую. Константин, в свою очередь, сделал вид, что не заметил. Он протянул пачку второму мужчине молча. Тот, тоже молча, взял сигарету.

Задымили. Тот, что стоял слева от Константина, сохранял остатки былой интеллигентности, у него был даже галстук, которым он время от времени вытирал потное лицо. Второй был абсолютно лысый, на голову ниже первого, и почему-то казалось, что прежде он был военным, голову, что ли, держал слишком прямо, словно выполняя нескончаемую команду «Смирно!».