Жгучая ложь - [4]

– Видишь меня? – спросил Джордан. – Я еду на улитке.

Айви никогда не приходило в голову, что можно кататься на улитках, но, с другой стороны, таких здоровенных улиток она тоже отродясь не видала.

– Куда ты направляешься?

– Не помню. Знаю только, что мне непременно нужно было туда попасть.

– Но чего ради ты взгромоздился на улитку? Кажется, это не самый быстрый способ попасть куда бы то ни было.

– Тоже не помню. Скорее всего, у меня тогда просто не было выбора. Вот если бы удалось рассмотреть побольше деталей...

Айви и Джордан еще пристальнее вгляделись в гобелен, и изображение сделалось малость отчетливее, но все равно осталось расплывчатым. Промелькнула тень – вроде бы крылья громадной птицы, – но больше ничего разглядеть не удалось. Что это за утес, куда ползет улитка? Все так и оставалось тайной. Тем паче ползла она медленно, и у Айви просто не хватило терпения дождаться конца этого эпизода. Конечно, скорость развертывания событий на гобелене поддавалась регулировке, но наладить нормальный темп никак не удавалось. Картинки смещались, наползали одна на другую, а учитывая, что все они не отличались четкостью, установить последовательность событий не представлялось возможным. К такому решению пришел бы кто угодно, только не Айви.

– Мы должны все выяснить – от начала до конца, – решительно заявила девочка. – И про улитку, и про твою жизнь, и про поцелуи с красавицами, и про ложь, которая тебя погубила. – При этих словах Айви подбоченилась, как делала ее мать, когда желала подчеркнуть непреклонность своего решения.

– Я бы наверняка вспомнил, – грустно отозвался Джордан, – будь гобелен поярче, но изображение такое тусклое...

– Да, – согласилась Айви, невесело поглядывая на гобелен, – поистерся он от времени, и... наверное, ему не пошло на пользу то, что я иногда вытирала об него руки. – Конечно, ежели судить по справедливости, виновата в этом вовсе не Айви, а докучливые взрослые, вечно пристающие к детям со всякими глупостями вроде того, что перед едой необходимо мыть руки. Ну а коли их вымоешь, надо обо что-то и вытереть. Правда, сейчас Айви казалось, что лучше бы найти другое полотенце. – Давай-ка его почистим, смотришь, и картинка будет ярче.

Айви притащила ведро и усердно протерла гобелен влажной тряпицей – совершенно напрасно. И без того тусклое изображение стало еще и мокрым.

Айви досадливо фыркнула:

– Вижу, водой тут не обойтись. Надо раздобыть что-нибудь получше.

Айви вымыла гобелен с мылом, отчего только размазала по поверхности застарелую грязь. После такой чистки гобелен выглядел не помытым, а прямо-таки помойным. Айви чуть не вышла из себя – способность, унаследованная ею от матери, – и сдержалась лишь потому, что решительно не представляла, куда отправиться потом.

– Хамфри, вот уж кто точно знает, что нам нужно, – заявила девочка, вытирая руки о подол. – Правда, сейчас он совсем маленький, но лучше такой волшебник, чем никакого.

И то сказать, располагая книгой «Все обо всем», Хамфри мог ответить на любые вопросы. Только вот как до него добраться?

В других обстоятельствах Айви полетела бы на ковре, но сейчас в замке не было никого, кто мог бы ее отвезти. Все взрослые будто помешались на этом никчемном младенце. И наверняка будут мешаться и перемешиваться вокруг него целую вечность, – может, дня два, а то и три, чего Айви, разумеется, вытерпеть не могла.

К счастью, Джордана осенило.

– Слушай, – сказал он, – тут в подвале замка завалялась подкова от ночной кобылицы. С ней ты могла бы проникнуть в гипнотыкву и выбраться из нее...

– Вот и ладушки! – Мигом приободрившись, Айви захлопала в ладоши. Гипнотыквы всегда интересовали ее, но она знала, как трудно бывает выбраться из них всем, кроме, конечно, кобылок-страшилок. Подковы позволяли им беспрепятственно проникать в тыквы, мгновенно переноситься от тыквы к тыкве по всему Ксанфу и доставлять людям дурные сны. Наверное, кобылица потеряла подкову, когда удирала от неожиданно проснувшегося человека: обитателям Мира ночи не положено попадаться на глаза бодрствующим. – Ну-ка, показывай, где она.

Призрак отвел Айви в подвал и показал старую ржавую подкову. Неудивительно, что кобылица потеряла ее.

– О-хо-хоюшки, – вздохнула Айви, очищая ржавчину. – А как эта штуковина действует? Я ведь не могу подковаться.

– И не надо. Просто прикоснись ею к стенке тыквы и окажешься внутри, – пояснил Джордан. – А потом выйдешь где тебе нужно.

– Ладно, все ясно. А где найти тыкву? Мы ведь не в лесу!

Айви не терпелось приступить к делу, потому что она уже начинала задумываться, а по собственному опыту знала, что все ее задумки, как правило, оборачиваются неприятностями.

– Вообще-то под стеной замка растет одна гипнотыква, – ответил Джордан. – Конечно, это не по правилам, но никто из живых о ней не знает, поэтому...

– Поэтому ты сию же секунду отведешь меня туда, – заявила Айви. Она торопилась, потому что уже начинала ощущать дрожь в коленках. Каждый ребенок в Ксанфе знает, что гипнотыква – вместилище ночных кошмаров. И если дурные сны порой столь пугаюши, с чем же может встретиться человек, проникший в Мир ночи во плоти?