Жестокое соприкосновение [Дух готики] - [5]

Мунглум поднес фонарь. Тварь была обнажена, мужского пола, и смутно напоминала человека. Его плоть была такой же бледной, как у Эльрика, но волосы, свисавшие с узловатой кожи скальпа отвратительными клочьями, имели какой-то грязно-серый цвет. Конечности были короткими и уродливыми, покрытыми гнойными язвами. Лицо было звериным, не столько обезьяньим, сколько волчьим, с выступающим рылом. Из центра груди на них скалилась вторая голова, не больше чем у куклы. Кончиком меча Кейн небрежно срезал ее.

— Симпатичный, — сказал Кейн. — Если они не задержатся, чтобы скушать этого, скоро мы столкнемся с чем-то гораздо худшим.

— Ты говорил об уцелевших, что были здесь заключены. — Эльрик миновал мертвую тварь. — Но что за колдовство породило это?

— Остаточная радиация. — В ответ на недоуменный взгляд Эльрика Кейн добавил, — энергия демона-стража. Вот почему мне нужен ты и Буреносец. Мы должны убить его быстро.

Мунглум ничего не понял из слов Кейна. — Этот демон, как он питается?

Кейн показал назад, на уродливый труп. — Таких много. Жертвы заперты здесь, в этом лабиринте.

— Ты сказал, что они — уцелевшие в последней битве. — В тоне Эльрика было недоверие.

— И они, — сказал Кейн. — Берегись!

Из темноты на них отовсюду устремились твари. ТВАРИ. Эльрик не различал в них ничего человеческого. Большинство из них были обнажены; те же, кто носил какие-то лохмотья грязной одежды, были даже более мерзкими. Немногие имели ржавое оружие. Большинство же, казалось, не знало иного оружия, кроме гнилых зубов и длинных, как когти, ногтей.

Они представляли собой чудовищную, уродливую насмешку над человечеством, пародии, порожденные наркотическими кошмарами какого-то сумасшедшего художника. Мужчины, женщины, дети — они бросались на троицу из темноты. Эльрик не имел четкого представления об их количестве. Они выплескивались из черноты подобно извержению летучих мышей-вампиров из вонючей пещеры.

— Береги свой фонарь! — Эльрик уже поставил свой, — чтобы орудовать Буреносцем, ему требовались обе руки, — и Мунглум сделал то же самое. Кейн остался где-то темноте. Теперь, после того как завлек их в это, он был в состоянии заботиться только о себе.

Нечто с тремя руками вцепилось в Эльрика когтями. Рунный меч снес его, когда Эльрик развернулся, чтобы срубить обе головы существу, что подползло к нему сзади. Женщина с шестью грудями бросилась на его меч, в тот же самый миг швырнув ему в лицо своего ребенка. Эльрик скальпом почувствовал прикосновение зубов, отступил и выпотрошил пищащее существо, чьи ребра проросли сквозь кожу. Его фонарь опрокинулся и погас.

Эльрик отскочил к Мунлуму. — Береги свой фонарь! Без него мы погибли!

— Где Кейн?

— Надеюсь, мертв.

Сила вливалась в Эльрика, когда Буреносец вновь и вновь наносил смертельные удары. За спиной у него храбро сражался Мунглум. Несмотря на численный перевес противника, они закономерным образом брали верх, — те были не искусными воинами, но безумными зверьми. Тем не менее, Эльрик понимал, что слишком долго сдерживать множество безмозглых убийц без малейшей мысли о самосохранении невозможно.

Покачиваясь и занося увесистую дубинку, к Эльрику подходил великан с тремя глазами на лбу, в то время как альбинос пытался вырвать Буреносец из ребер и предсмертной хватки четырех рук нечто, которое все еще цеплялось и визжало. Эльрик попытался увернуться. Великан рухнул на колени. Голени его рухнули где-то отдельно. Эльрик освободил рунный меч и прямо сквозь третий глаз расколол череп великана. Дубинка отлетела в темноту. Кейн перешагнул через труп.

— Хорошая работа, — сказал Кейн. — Я знал, что мы можем сработаться. — Он вгляделся в темноту. — Я думаю, это все, на что они пока способны. Однако нам следует оставаться бдительными. Мунглум, попробуй зажечь второй фонарь.

— Я не подчиняюсь твоим приказам.

— Мунглум, попробуй зажечь второй фонарь, — сказал Эльрик. Он чувствовал себя уставшим и сердитым. Всей той силы, что Буреносец вытянул из этих порождений тьмы, ему не хватало.

— Кейн, ты завел нас в эту засаду.

Мунглум снова зажег фонарь Эльрика. Эльрик высоко поднял его. — Сколько их осталось на перегруппировку?

Теперь темнота, в которой сражался Кейн, отступила с места бойни, открыв массу сокрушенных и расчлененных тел, смутно напоминавших человеческие. Эльрик вспомнил слова Кейна: "Я убиваю. Это то, для чего я сотворен. В этом я очень даже неплох". Сначала Эльрик посчитал, что то была всего-навсего извращенная шутка. То была не шутка.

— Я сомневаюсь, что они опять нападут, — отозвался Кейн. — Те, кто бежал, оставят нас своему демону-стражу. Кроме того, им уже теперь хватит для пира.

Позади, возле границы света, даваемого их фонарями, Эльрик разглядел уволакиваемые в лабиринт туннелей уродливые тела. Кейн вновь поднял свою металлическую корзину и уверенно двинулся вперед.

— Держись рядом с ним, — шепнул Эльрик Мунглуму.

— Почему бы нам сейчас же не повернуть обратно?

— Ты знаешь дорогу?

— Стоит попробовать.

"Вообще-то верно", — заметил про себя Эльрик, но незначительный приток силы от Буреносца придал ему безрассудства. Он сказал: — Просто будь рядом.