Жестокое и странное - [63]

– У тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, как решить эту проблему? – спросила я Уэсли.

– Кое-какие идеи у меня есть, – сказал он, складывая фотографии в стопку и постукивая ею по столу, чтобы выровнять. – Ваш старый друг Ник Грумэн, похоже, участвует во всей этой игре, и я думал о том, как лучше всего к нему подобраться, чтобы он ничего не пронюхал. Если я или Марино решим поговорить с ним, то он сразу почувствует что-то не то.

Я поняла, к чему он клонит, и попробовала перебить его, но Уэсли мне не дал.

– Марино рассказывал о твоих проблемах с Грумэном, что он донимает тебя своими звонками. И еще тут, разумеется, твоя учеба в Джорджтауне. Может, тебе стоит поговорить с ним.

– Я не хочу с ним разговаривать, Бентон.

– У него могут быть фотографии Уоддела, письма, другие документы. Возможно, он как-нибудь обмолвится во время разговора, и что-то прояснится. Суть в том, что ты можешь выйти на него, если захочешь, в порядке будничной беседы, никто из нас не имеет такой возможности. К тому же ты так или иначе едешь в округ Колумбия, чтобы встретиться с Дауни.

– Нет, – сказала я.

– Просто подумай. – Он отвернулся и подал знак официантке, чтобы та принесла чек. – Сколько у тебя еще пробудет Люси?

– У нее каникулы до седьмого января.

– Я помню, она неплохо обращалась с компьютерами.

– Гораздо лучше, чем неплохо.

Уэсли едва заметно улыбнулся.

– Марино мне так и сказал. Он говорит, что она витает, что может помочь с АСИОП.

– Не сомневаюсь, она с удовольствием бы попробовала.

И вдруг я вновь почувствовала необходимость как-то оградить ее. Я хотела отправить ее назад в Майами, но не сделала этого.

– Если помнишь, Мишель работает в департаменте криминалистики, который помогает полицейскому управлению штата с АСИОП, – сказал Уэсли.

– Надо понимать, это сейчас тебя немного беспокоит. – Я допила свой коньяк.

– Ни дня в моей жизни не проходит без беспокойства, – ответил он.

* * *

Следующим утром шел небольшой снег, и мы с Люси надели лыжные костюмы, в которых нас можно было бы заметить с альпийских вершин.

– Я похожа на дорожный конус-знак, – воскликнула она, глядя в зеркало на свое огненно-рыжее отражение.

– Правильно. Если ты потеряешься где-нибудь на лыжне, тебя будет несложно найти.

Я приняла две таблетки аспирина с витаминами, запив их газированной водой из мини-бара.

Племянница смотрела на мой наряд, не менее яркий, чем ее, и качала головой:

– Не может быть, чтобы ты, такая консервативная, вдруг оделась, как павлин.

– Порой мне хочется идти в ногу со временем. Ты голодна?

– Ужасно.

– Бентон должен встретить нас в ресторане в половине девятого. Мы можем спуститься сейчас, если ты не хочешь ждать.

– Я готова. А Конни с нами не будет есть?

– Мы встретимся с ней на горах. Бентон хочет сначала поговорить по делу.

– Мне кажется, ей может не понравиться, что она всегда в одиночестве, – заметила Люси. – С кем бы он ни разговаривал, она все время словно в стороне.

Я закрыла дверь номера, и мы пошли по тихому коридору.

– Я подозреваю, что Конни и не стремится принимать участия, – тихо сказала я. – Ей было бы только тяжелее, если бы она знала все подробности работы мужа.

– Поэтому вместо нее он разговаривает с тобой.

– О делах – да.

– О работе. А работа для вас обоих – самое главное.

– Наша жизнь, конечно, зависит от работы.

– У вас с мистером Уэсли начинается роман?

– У нас начинается завтрак, – улыбнувшись, сказала я.

Ассортимент в ресторане был, как обычно, потрясающим. На длинных, накрытых скатертью столах стояли копченые бекон и ветчина, всевозможные блюда с яйцами, пирожные, пирожки и хлеб различных сортов. Преодолев соблазн, Люси непоколебимо направилась к кашам и свежим фруктам. Под влиянием ее примера и помня свою недавнюю лекцию Марино по поводу его здоровья, я удержалась от всего вкусного, включая кофе.

– На тебя смотрят, тетя Кей, – тихо сказала Люси. Я решила, что подобным вниманием обязана своему яркому наряду, пока не открыла утреннюю «Вашингтон пост» и чуть не остолбенела, увидев себя на первой странице. Заголовок был такой: «УБИЙСТВО В МОРГЕ», под ним был долгий рассказ об убийстве Сьюзан с моей фотографией по приезде на место преступления с весьма напряженным видом. Ясно, что журналист почерпнул всю информацию главным образом от отчаявшегося мужа Сьюзан, который заявил, что его жена при весьма подозрительных обстоятельствах ушла с работы меньше чем за неделю до своей жуткой смерти.

В статье говорилось, например, о том, что у нас со Сьюзан был недавно конфликт на почве того, что она не хотела проходить свидетелем по делу об убитом мальчике, потому что даже не присутствовала на его укрытии. Когда Сьюзан заболела и некоторое время не ходила на работу «после пролитого формалина», я названивала ей домой с такой частотой, что она просто стала бояться подходить к телефону, а потом я «заявилась к ней вечером накануне убийства» с цветами и туманными намеками на благосклонность.

«Я вернулся домой из магазина, делал предрождественские покупки, а у нас в гостиной – главный судмедэксперт, – говорилось со слов мужа Сьюзан. – Она (доктор Скарпетта) тут же ушла, и, как только за ней закрылась дверь, Сьюзан разрыдалась. Она была чем-то напугана, но не хотела мне говорить».