Жестокий век - [13]

У Клиффорда упало сердце. Даже помня о поразительных достижениях китайских медиков, Клиффорд ужаснулся. Гордые китайцы могли обратиться за помощью лишь в самом крайнем случае.

– Ну что ж, думаю, нам пора приступить к работе, – сказал Маккаферти и направился к двери.

Клиффорд несколько преждевременно настроился на невыносимо тяжелый каждодневный труд. Благодаря оборудованию и медикаментам, которые прибывали в течение всего дня, американцы взяли на себя почти половину всей работы. К полудню они справились с больными, которые поступили за прошлые сутки; еще через насколько часов в Гайд-Парке был разбит полевой госпиталь, и машины, выделенные полицией, доставляли в него пациентов. К вечеру на компьютерах были распечатаны списки адресов, по которым медсестры отправились помогать перепуганным добровольцам из Гражданской обороны отличать заболевание Чумы от прочих больных.

Посреди этой суматохи Клиффорд выделил несколько минут, чтобы ответить на звонок Кента. Рон просто ликовал.

– Клифф, случилась просто фантастическая вещь! Слышал когда-нибудь о женщине по имени Сибил Марш?

– Она биохимик? Работает в одном из американских университетов, верно?

– Вот именно! Она – одна из лучших специалистов в мире. И знаешь, что она сделала? Час назад она позвонила сюда и долго разговаривала с Филом Спенсером. Она утверждает, что синтезировала кризомицетин и уже грузит всю лабораторию на самолет, чтобы лететь сюда. Суммировав свои результаты с нашими, она попытается синтезировать кризомицетин в чистом виде!

– Но ведь Джеззард говорил, что создание кризомицетина…

– Она сказала, что может получить двадцать-тридцать процентов вещества! – возбужденно перебил Рон. – Это невероятно! Просто чудеса!

– Фантастика, – согласился Клиффорд и впервые за многие дни позволил надежде овладеть собой.

Эйфория длилась всего лишь сорок восемь часов, по истечении которой в Лондонском аэропорту был взорван самолет с лабораторией Сибил Марш.

Когда одного из ассистентов-биохимиков удалось вытащить из пламени, он невнятно сказал, что видел в самолете незнакомого высокого темноволосого мужчину. Но пожарные обнаружили среди обломков самолета лишь осколки фосфорной гранаты.

Клиффорд узнал об этом из утреннего выпуска новостей, одеваясь на работу. В панике он сразу позвонил в госпиталь, чтобы убедиться в том, что там все в порядке. Опустив трубку на рычаг, он горько сжал губы в плотную линию.

Значит, кто-то решительно препятствует созданию кризомицетина. Но кто? И, главное, почему!

Диктор говорил о случаях Чумы в Малайзии и Индонезии, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, Клиффорд услышал незнакомый голос.

– Доктор Клиффорд?

– Да, кто это?

– Моя фамилия Чинелли, доктор. Психиатр компании «Кент Фармацевтикалз».

– О, да. Рон Кент говорил мне о вас.

– Да, я знаю, что вы были его другом.

– Был? С ним… с ним что-нибудь случилось? .

Клиффорду показалось, что пол стал уходить из-под ног.

– Мне очень тяжело сообщать вам эту новость, – сказал Чинелли. – Он умер сегодня ночью.

– О, господи, – проговорил Клиффорд. Его ладонь так вспотела, что он едва не выронил трубку. – От Чумы?

– Нет. Он принял яд.

Повисла тишина, словно Вселенная застыла в нерешительности, не смея продолжить свое движение.

После паузы Чинелли сказал:

– Я виню себя в том, что вовремя не обратил внимания на его опасное состояние. Я видел, в каком напряжении он находился, когда с доктором Джеззардом случился срыв, но… Мне кажется, последней каплей был взрыв самолета с лабораторией. Слышали об этом?

– Только что по радио…

– Мистеру Кенту сразу сообщили об этом. Дело в том, что он распорядился послать туда все остатки этого кризомицетина. И, насколько я понимаю, все это было уничтожено. Он оставил записку, в которой говорится, что взрыв самолета окончательно убедил его в том, что кто-то преднамеренно распространяет Чуму – как и думал доктор Джеззард. Впрочем, записка очень неразборчивая…

Ответом ему была мертвая тишина. Чинелли обеспокоенно спросил:

– Вы слушаете, доктор Клиффорд?

– Да, да, слушаю… – ценой неимоверного усилия ответил Клиффорд. – Спасибо, что дали мне знать. До свидания.

Но это была ложь, сказал он себе. На самом деле его уже не было здесь. Он находился в странной новой вселенной, полной хладнокровных беспощадных монстров, которые отняли у него сначала любимую женщину, затем лучшего друга, а потом то, что могло спасти жизнь – или это только видимость – миллионам людей, которых он никогда не знал.

Он сел на край своей постели, уронил голову на руки и обнаружил, что все еще способен плакать, как ребенок.

– Доктор Клиффорд?

Он поднял взгляд от стопки историй болезни, которые взял из регистратуры в слабой надежде отыскать секрет изменчивости микроба.

– В чем дело, сестра? – недовольно спросил он у женщины, стоящей в дверном проеме.

– Вы просили дать вам знать в случае, если поступит хорошо одетый пациент без документов.

Клиффорд отодвинул бумаги и вскочил на ноги.

– Где его нашли?

– На Пэддингтонском вокзале около часа тому назад. Мы пробуем поддержать его с помощью кислорода, но он в очень тяжелом состоянии. У него доктор Маккаферти.