Жестокий спрос - [18]

Семен Анисимович купил хорошую дюралевую лодку, два подвесных мотора, обзавелся ружьем и сетями. Ни рыбнадзора, ни егеря он не боялся. И рыбнадзор, и егерь при встрече с теми людьми, с которыми охотился Семен Анисимович, или приветливо здоровались, или делали вид, что ничего не видят.

Только глупый не воспользовался бы таким положением. И Семен Анисимович пользовался. Хорошей помощницей оказалась ему Светка. Мясо и рыбу она на орсовской машине отправляла в город, там сдавала надежному человеку, а в документах писала, что машина ездила за товаром. Так оно и было — назад машина возвращалась с товаром.

Ивана в свои дела Семен Анисимович втягивал потихоньку, осторожно, так осторожно, что тот и не замечал. Сначала зять только ездил с гостями, помогал на охоте или на рыбалке, потом, если его посылали на машине в город, возил рыбу или мясо, потом и песцовые шкурки на барахолку. Семен Анисимович первым в деревне развел песцов. Половину отписал на Ивана со Светкой. Песцов надо было регистрировать и платить в райфо налоги, но зарегистрировано было немного. А остальных прятали. Если приезжали проверяющие, Иван тащил клетки с песцами в погреб, а Семен Анисимович встречал незваных гостей. Осечек никогда не было.

Нельзя сказать, чтобы зять все делал с удовольствием или с радостью, он молчал, но не сопротивлялся. Пока Семена Анисимовича такое положение устраивало. А в будущем, думал он, не нужно будет ни ловчить, ни продавать, ни ему, ни Ивану, ни Светке. В будущем у них все будет по-другому, без забот и хлопот.

В тот раз на охоту приехал заведующий магазином из «Сельхозтехники», у которого Семен Анисимович брал запчасти для своей машины. Приехал с лицензией на лося. Утром, спозаранку, заведующий, Иван и Семен Анисимович отправились на машине в бор.

Над узкой, лесной дорогой, едва припорошенной свежим снежком, таяли негустые январские сумерки. Было уже хорошо видно, и они сразу заметили все втроем красавца лося. Он прислушивался, подняв голову. Вдруг повернулся, услышал машину, сделал скачок в сторону и сразу, широко раскидывая длинные и сильные ноги, устремился вперед. Заведующий переключил скорость. Газик неумолимо настигал лося, а тому оставалось лишь одно — бежать вдоль дороги. Зима стояла необыкновенно снежная, бровки были очень высокие и дорога шла, как по дну траншеи.

Иван открыл дверцу, высунулся и с одной руки выстрелил на ходу, но промазал.

— Стекло надо поднять! — досадовал Семен Анисимович. — Ведь говорил же!

Ветровое стекло они не подняли, потому что было холодновато, а сейчас, в спешке, поднимать его уже было поздно.

До бугра, где бровки были не такими высокими, оставалось совсем немного, и лось, словно почуяв, что еще может спастись, рванул из последних сил, словно скаковая лошадь.

Дорога, как назло, пошла с ухабами, газик гремел и прыгал, будто поехали по стиральной доске. Впереди замаячил бугор. Лось уже поворачивал голову вбок. Иван снова открыл дверцу, высунулся и снова выстрелил, держа ружье на весу одной рукой. Лось осел задом, но сразу же выпрямился и перелетел через невысокую в этом месте бровку. Не останавливаясь, припадая на правую ногу, он быстро уходил в бор.

Заведующий остановил машину. Иван выкинул на снег лыжи, сунул носки валенок в удобные, сыромятные ремни и пошел по следу, отмеченному пятнами крови, черной в не наступившем еще полностью дневном свете. Он скрылся за ближними соснами, а скоро в тихом, морозном воздухе гулко ударил выстрел.

И вдруг сбоку, видно, спугнутые выстрелами, выскочили из мелкого березняка еще два лося. В наступившей тишине слышался только шум мерзлых веток. Заведующий и Семен Анисимович, не сговариваясь, ударили по ним в два ствола прямо из кабины. Стреляли с близкого расстояния, промахнуться было трудно. Две большие, распластанные туши четко виднелись среди молодых березок. Белый снег под ними и около них чернел от крови, а над тушами поднимался белый парок.

Ни заведующий, ни Семен Анисимович не испытывали страха или неловкости, они чувствовали себя в полной безопасности. Не учли только одного — проглядели, что в азарте погони давно пересекли грань района и оказались на алтайской земле.

Вышли из машины, долго разглядывали заваленных лосей. И в это время, окутанный снежным облаком, вылетел из-за поворота «Буран». Подвывая, на высокой скорости, подлетел прямо к ним и с черного сиденья, не заглушив мотор, ловко соскочил кто-то в длинном тулупе, с большими и белыми от инея ресницами. Тулуп мгновенно слетел на землю. Перед ними стоял в аккуратно подогнанной телогрейке, в валенках и в ватных штанах молодой парень.

— Охотовед Егоров. Где лицензии?

Заведующий сосредоточенно шарился по карманам, прекрасно зная, что у него лежит лицензия на одного лося. Парень спокойно ждал. Из-за сосен показался Иван, он шел на лыжах, опустив голову, вот поднял ее, остановился и замер на месте. Охотовед стоял к нему спиной и не мог видеть. Семен Анисимович хотел махнуть рукой, но рука не поднималась. Иван на сто восемьдесят градусов перекинул одну лыжу, другую и ударился бежать в чащу. Исчез, словно его и не было.