Жестокий мир мужчин - [51]

Мы сидели, уставившись друг на друга, и, кажется, чего-то ждали.

– Он в самом деле так думает? – не выдержала я.

– О твоих подозрениях? – Лерка пожала плечами. – Он переживает и здорово нервничает. Он по натуре романтик, как ни забавно это звучит, очень хочет, чтобы Илья вернулся и все пошло по-прежнему. Друг, сестра, вы вместе – одним словом, хеппи-энд. Я ничего не имею против, потому мысленно присоединяюсь к нему.

– Но в этот самый хеппи-энд не веришь? – уточнила я.

По губам Лерки скользнула едва заметная улыбка. Честно говоря, улыбки такого сорта меня всегда настораживали.

– Я не очень верю в счастливый финал, если говорить о жизни, о реальной жизни. Хотя приветствую и вообще люблю жизнь. Но… что-то заставило Илью с тобой расстаться. Ты считаешь, что тебя кто-то подставил, а я думаю, все обстоит гораздо проще: просто ты ему не нужна, точно так же, как я твоему брату. Я имею в виду, не нужна по-настоящему. То есть приятно иметь женщину в доме, особенно когда она красива, умна и души в тебе не чает. Потом жизнь меняется, и эта самая женщина становится помехой. Надо о ней думать, беспокоиться, утешать, а тут своих забот выше крыши. Проще послать ее ко всем чертям и сосредоточиться на своих проблемах. – Лерка поднялась и пошла к двери. – Илья возвращается. Он живой человек, и ему понадобится баба, почему бы вновь не вернуть тебя? Главное, момент не упустить, вовремя под рукой оказаться. А для себя сочинить сказку, что он тебя простил. Как ты сейчас сочиняешь, что тебя подставили. Вы с братом – мастера всяких сказок.

– И ты еще удивляешься, что Сашка тебя не любит? – горько улыбнулась я.

– Не-а, я уже давно ничему не удивляюсь… хотя… иногда я удивляюсь тебе… Ты с нетерпением ждешь возвращения Ильи… В самом деле ждешь? И не боишься?

– Чего? – опешила я.

– Ну… – Лерка пожала плечами, распахнула дверь и добавила: – Никогда не знаешь…

Пока я хлопала глазами, дверь закрылась. Постояв с минуту точно пень, я бросилась на лоджию. Лерка как раз не спеша шла по двору.

– Эй, чокнутая, подожди! – крикнула я. – Ты что-нибудь знаешь? Я сейчас спущусь.

– Не надо… – махнула рукой Лерка. – Я злюсь из-за твоего братца и срываю зло на тебе. Я вообще стервозная баба. – В этом месте она возвысила голос и пролаяла: – Боюсь, как бы через эту самую стервозность мне головы не лишиться. Твой Илья – мужик суровый… был. – Лерка сделала дурацкий книксен и зашагала со двора, а я крепко выругалась.

– Идиотка! Господи, вот идиотка! Просто убила бы ее, ей-богу!

Само собой, нелепый разговор с Леркой покоя в душу не внес. Она в самом деле стерва и хроническая алкоголичка, и как преломляются в ее мозгу реальные события – одному богу ведомо. Что она выдумывает и о чем знает?

– Стерва! – рявкнула я и уставилась на телефон. – Пожалуй, следует позвонить Сашке.

Пока я размышляла, он позвонил сам.

– Привет. – Голос брата звучал едва ли не враждебно.

– Привет, – ответила я, чувствуя себя бесконечно виноватой.

– Лерка у тебя?

– Ушла, только что.

– Пьяная?

– Нет. И пить не собиралась.

– Верится с трудом. Ладно, пока…

– Сашка, – торопливо позвала я.

– Ну?

Я подумала, что бы такое ему сказать, и брякнула:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – ответил он, а я добавила:

– И я никуда больше не сунусь, честно.

– Это было бы здорово. У меня седина на висках поперла, и все через твое дурацкое следствие, а парень я молодой и даже еще не женатый. В общем, если нетрудно, побереги мою шевелюру.

– Ты заедешь? – с легким подхалимством в голосе осведомилась я.

– Сегодня нет. Занят. Завтра, если выберу время. Будь умницей, сходи к подружкам, потрать деньги на прическу, сделай маникюр, словом, займись чем-нибудь таким и не забивай себе голову. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась я, и мы простились.

Три дня я честно держала слово, данное любимому брату, то есть ни во что не вмешивалась и ничем не интересовалась. Просто лежала на диване и читала Томаса Манна. Затворничеству способствовал тот факт, что погода окончательно испортилась, почти без перерыва лил дождь, ветер клонил к земле подросшие во дворе березки, а столбик термометра упал до пятнадцати градусов.

Общение с внешним миром свелось к телефонным звонкам. От Нины я узнала, что дела у Гаврилова идут неплохо, и порадовалась. Лерка, конечно, тоже мне позвонила.

– Злишься? – поинтересовалась она со вздохом, я послала ее к черту, а она принялась канючить: – Это все из-за твоего брата, обидно мне стало – на опасное дело мы вроде бы вместе ходили, а беспокойство о тебе одной. Вот и захотелось сказать кому-нибудь гадость.

– Слушай, может, ты собаку заведешь, исключительно с этой целью? Собаки бессловесны, по-моему, это очень удобно.

– Не очень, – хмыкнула Лерка. – Они кусаются.

– Боюсь, если ты будешь продолжать в том же духе, я тоже начну кусаться.

– Ладно, давай я приеду?

– Нет, не давай. Во-первых, дождь, во-вторых, я еще не готова любить тебя долго и счастливо.

– Я же объяснила: во всем виноват твой брат.

– Слушай, может, тебе любовника завести? – предложила я.

– Я уже думала об этом, ничего не выйдет. Дело в том, что я однолюбка.

– Вот и люби себе на здоровье, а меня оставь в покое, – обрадовалась я и разговор прекратила.