Жестокий маскарад - [4]

— Боже мой… это девочка!

Он резко наклонился и взял ее за руку.

— С вами все в порядке? Простите, что я обругал вас, но я думал, что это…

— Какой-то мальчишка? — хихикнула Вирджиния. — А чего стоили эти ваши отвратительные вопли…

— Об этом напоминать необязательно. — На его щеках сквозь загар проступил слабый румянец. — Вы неслись, как снаряд.

— Знаю, я сама виновата. Мне следовало предупредить.

Внезапно она вспомнила о том, в каком виде ее волосы, о дырке на колене, грязных руках… Боже, должно быть, от нее пахнет свинарником!

— Простите… — Она отвернулась и взбежала по лестнице.

Когда она вернулась вниз, незнакомец сидел у камина. Он дружески улыбнулся, и Вирджиния вдруг пожалела, что не надела новое розовое льняное платье вместо чистой блузки и джинсовой юбки. Анна тоже была здесь, она небрежно кивнула сестре и сказала:

— Брент, познакомься с моей сестричкой Джинни.

Вирджиния возмутилась: она терпеть не могла, когда ее называли «Джинни». Высокий незнакомец поднялся, улыбнулся и протянул ей руку. В его серых глазах вспыхивали насмешливые искорки.

— Привет, Джинни. Мы уже встречались.

Она взяла протянутую руку и выпалила:

— Только меня зовут не Джинни, а Анна Вирджиния…

— Не глупи, — перебила Анна. — Все и всегда зовут тебя Джинни, так чем же ты недовольна?

— Помнишь, когда ты училась в школе, там узнали твое второе имя и стали звать тебя Дженни, потому что в классе было еще пять Анн. Ты пришла в ярость. Так почему я должна терпеть?

Анна сжала губы.

— Ради Бога, не забывай о том, что ты еще слишком мала. Почему бы тебе не помочь маме накрыть на стол?

В этот момент в комнате появилась миссис Далмонт. Она принесла пачку тоненьких цветных бумажных салфеток и протянула их старшей дочери.

— Поможешь, дорогая? Ты так красиво сворачиваешь их в виде бутонов.

Анна недовольно ушла, а Вирджиния поспешила спрятать торжествующую усмешку, подумав, что гость явно не принадлежит к тому типу людей, которых заботят женские ухищрения по украшению стола. Внезапно он произнес вполголоса:

— Я буду звать тебя Вирджинией. — Его улыбка была улыбкой взрослого, подшучивающего над ребенком. — Как поживает ушибленное место? Или не стоит спрашивать?

— Думаю, там огромный синяк, — сказала Вирджиния, непринужденно потирая упомянутую часть тела. Ей вдруг захотелось побольше узнать об этом человеке. Она присела и спросила: — Чем вы занимаетесь, мистер…?

— Брент Хартлин, — помог он, — и не «мистер», а «доктор». Я специалист по тропической медицине.

— Здесь или за границей?

— И здесь, и там. Недавно я вернулся из Южной Америки, где пробыл восемнадцать месяцев. Сейчас ожидаю назначения в Ливерпуль.

— Вы останетесь в Англии?

— Точно не знаю, возможно, уеду на Восток, — пожал он плечами. — Скажем, в Индию.

— Должно быть, здорово работать в таких дебрях — изучать их и живущих там людей.

— Это не всегда так здорово и экзотично. — Его взгляд приобрел снисходительный оттенок. — Если отбросить поверхностное впечатление и углубиться в саму жизнь, как приходится делать мне, то картина кажется совершенно другой.

— Да… — Она откровенно изучала его широкий лоб под густыми темными волосами и твердые очертания лица. Больше всего ей нравилась его легкая улыбка, слегка приподнимавшая уголки губ. Ее мысли обратились к прежним знакомым Анны. Последний из них был разобран буквально по косточкам: длинные волосы, худоба, пристрастие к фиолетовым шелковым рубашкам и туалетной воде «Мицуко»… Перед ним был еще один тип, который спустился к завтраку в красных вельветовых брюках и босиком, называл их мать «милочкой» и выглядел так, будто никогда не умывался и не причесывал свои жидкие бесцветные волосы.

— Ну как, я гожусь для вас? — прервал ее размышления голос Брента.

— Полностью! — с энтузиазмом воскликнула она. — Надеюсь, вас приняли.

— Я тоже, — рассмеялся он. — И за это, Вирджиния, ты заслуживаешь особой награды. Какой шоколад ты предпочитаешь?

Она изумленно уставилась на него:

— О, я не хотела… я не это имела в виду…

— Знаю. Оставим это до завтрашнего пикника.

— Пикника?

— Разве ты не знаешь? — Его улыбка исчезла, на лице появилось растерянное выражение. — Похоже, я выдал тайну.

— Завтра она никуда не поедет. — Анна появилась в комнате неожиданно. — Джинни — слишком беспокойная спутница. Я не хочу портить себе весь день из-за ее ободранных коленок или порванных о колючую изгородь брюк. Ты даже не представляешь, что это за озорница.

— Но я полагал, что на пикнике будут все, — возразил Брент. — Пикник — это семейное развлечение.

Он говорил спокойно, но Вирджиния вдруг поняла, что за этим спокойствием стоят сила и упорство. Она видела, что Анне не удается по своей привычке вертеть этим человеком. Он укротил ее! Вирджиния подавила свое детское нетерпение и насторожилась, заинтересованная тем, как Бренту удалось сделать это.

Он смотрел на Анну в упор.

— Ты напрасно беспокоишься. Песок в сандвичах, комариные укусы и дети с их маленькими шалостями — неотъемлемая принадлежность семейных пикников. Думаю, ты понимаешь это, Анна. Или тебя не привлекает семейная жизнь?

По-видимому, против этого Анне было нечего возразить, потому что назавтра вся семья разместилась в двух машинах и отправилась на побережье.