Жестокий эксперимент - [11]

Многие знакомые говорили, что пойдут в Институт и так заработают себе на жилье или на учебу за рубежом. На выпускном вечере моя соседка по парте объявила, что уже подписала контракт, и через три года получит малогабаритную двушку недалеко от центра. Жилье не новое, поэтому так дешево: всего три года. Деньги, которые накапают с аренды она планировала пустить на ремонт. Больше я ее не видела. Увижу ли когда-нибудь?

Парень из параллельной группы, который был мне симпатичен, ушел в Институт на пять лет, чтобы получить место в одном из крутых университетов за рубежом. Не помню, в каком. Да и не важно это теперь, когда прошло столько лет.

Где же мои друзья? Удастся ли их найти? Ведь теперь у них своя жизнь с осуществленными материальными мечтами, в которой мне уже нет места.

Доктор что-то рассказывал про Институт и про важность исследований. Наверное, ко мне прислали робота, который выдает каждому пациенту один и тот же набор слов.

– У вас наверняка возникнут вопросы, – сказал зануда, поднявшись со стула. – Я к вам зайду вечером.

– Я тут буду ночевать? – вырвалось у меня. А как же мой новый дом? Разве меня не отпустят прямо сейчас?

– Вам нужно пройти короткий курс реабилитации. Нам следует убедиться, что с вашим здоровьем все в порядке, и вы должны узнать, как изменился мир.

Ну мир я могу изучить и без тебя, док. А про здоровье мне и самой было интересно. Когда я подписывала контракт, то не вчитывалась, что со мной будут делать. Улыбчивая девушка-администратор пояснила, что после окончания контракта я очнусь с ощущением, будто все семь лет спала. Я и вправду чувствовала, что спала слишком долго, как во время болезни, когда спишь с температурой днями и ночами. Только не было облегчения, как при выздоровлении.

Голова разрывалась от вопросов, но я смогла выдавить только шаблонное «хорошо». Нет, я не превратилась в робота. Мне требовалось больше времени, чтобы разобраться, что же со мной случилось.

В туалете над раковиной висело зеркало, и в нем отражалась совсем другая женщина. Не я!

Какой я себя помнила? Юной красоткой с темно-русыми волосами и блестящими глазами, а из зеркала на меня смотрела бледная женщина с тусклой кожей и светлой паклей на голове. Я блондинкой родилась, но в юности стала краситься в темный. Волосы мне просто грубо обстригли, и теперь они едва касались плеч. Почему эти умники со своей наукой не догадались пригласить хотя бы парикмахера-ученика?

Мне явно требовалось посетить салон красоты, а лучше – купить туда абонемент. Ногти были грубо подстрижены, как у пятилетки, которая попыталась навести маникюр самостоятельно. Ночнушка на мне висела, будто была на пять размеров больше. Эй, вы меня тут не переодевали, что ли? Я никогда не выглядела так паршиво.

Мне принесли ужин, и я, наконец, поела. Макароны с котлетой были божественными. Хотя, подозреваю, любая еда вызвала бы во мне восторг, я была готова съесть слона!

Поздно вечером пришел доктор. У него вообще есть дом, семья и все такое? Или он живет на работе?

– Пару дней вы полежите в палате, потом вас переведут в реабилитационный корпус. Вы будете посещать курсы, где узнаете, что изменилось в мире за те годы, которые вы провели в Институте.

Ну и на том спасибо.

– Вы помните что-то из того, что было после заключения контракта? – спросил Дмитрий Игоревич, оторвавшись от моей карты и взглянув на меня. На мгновение мне показалось, что в его взгляде проскользнуло искреннее любопытство. Или участие. Мне так не хватало простой человеческой заботы. Я хотела услышать что-то ободряющее. Не из рекламных брошюр про светлое будущее.

Может, рассказать ему про мой сон? С кораблем и побегом из больницы.

– Кое-что помню. Наверное, это просто сон.

– Расскажите.

И я вывалила в общих чертах, как плыла на корабле, познакомилась с красавчиком, сбежала с корабля-больницы, таксист довез меня до дома номер тринадцать на Лесной улице, и там я познакомилась с сестрой-женой красавчика, которая сдала меня с потрохами.

Дурацкая история.

– Это не сон. Это часть эксперимента.

Хорошо, док, ты меня почти успокоил. Теперь я не буду чувствовать себя сумасшедшей.

– Вы дали мне сбежать, – я посмотрела в его глаза, он тут же отвел взгляд.

– Это было частью эксперимента.

Он снова превратился в безучастного робота, делающего свою работу.

У вас тут все по плану. Я вздохнула. Сказать, что была разочарована – не сказать ничего. Я чувствовала себя обманутой и опустошенной. Дмитрий Игоревич задал еще тысячу вопросов о том, что случилось после побега. Про таксиста, про квартиру. Про жену красавчика. Как она выглядела, что говорила. Доктор, видимо, уже забыл, что явился в дом к Екатерине и бесцеремонно меня вырубил.

Я больше не ощущала в нем участия. Наверное, мне просто показалось, что ему интересны мои переживания.

– Вы сами дотащили меня до машины?

Он уткнулся в мою карту и поправил очки. Я задала какой-то неудобный вопрос?

– Обычно санитары помогают возвращать пациентов в палату.

Я не хотела знать, как это происходит обычно, я желала услышать, как это произошло со мной.

Этот умник без конца от меня отворачивался, и во мне поселилось стойкое ощущение, что он мне врет или чего-то недоговаривает. Что за тупые опыты на мне проводились?