Жестокий ангел - [116]

Во время очной ставки Олавинью тоже отвергал все обвинения, но делал это гораздо менее уверенно, чем Новаэс. Было очевидно, что он очень напуган.

— Все знают, что Ширли была проституткой. Ну вот и я тоже пользовался иногда ее услугами.

— А как часто вы прибегаете к услугам Фатимы? — неожиданно ввернул Кайо, заставив Олавинью побледнеть. — Она ведь, кажется, не проститутка.

— Да, Фатима — порядочная девушка, и у меня с ней, так сказать, роман.

— А ее жених Агенор не возражает против вашего романа? — проявил осведомленность Кайо, фактически уличив Олавинью во лжи.

— Ну какой же нормальный мужчина станет это приветствовать! — нашелся, тем не менее, тот. — Еще как возражает! Но право выбора остается за Фатимой, а она еще не решала, кто из нас двоих ей дороже – я или Агенор.

— Я думаю, мы узнаем это от сеньориты Фатимы во время следующего допроса, — «утешил» его Кайо. — Почему-то мне кажется, что в изменившихся обстоятельствах она сумеет сделать правильный выбор.

Он не ошибся в своих предположениях. Узнав из газет и от Агенора, в каких грехах обвиняется Новаэс, Фатима не захотела и дальше прикрывать его, боясь, что ее тоже могут привлечь за соучастие в убийстве. Поэтому на сей раз она предпочла признаться в лжесвидетельстве, выбрав, таким образом, меньшее зло:

— В ту ночь я была не с Олавинью, а с Агенором. Он может это подтвердить.

— А кто просил вас обеспечить алиби Олавинью?

— Сеньор Новаэс.

— Вы не побоитесь повторить это в его присутствии?

— Нет.

— Хорошо. Но для начала вам предстоит очная ставка с сеньором Новаэсом.

— Я готова.

Узнав, что Фатима изменила показания, Олавинью тоже не стал отпираться.

— Я хочу сделать заявление и прошу отметить это в протоколе, — сказал он, гордо подняв голову. — Я никогда не служил Рую Новаэсу. Наоборот, моей целью было его разоблачение!

— Почему же вы лгали на предыдущих допросах? — попытался осадить его Селсо.

— Потому что мне нужно было усыпить бдительность Новаэса и побольше разузнать о тех чудовищных злодеяниях, которые он творил! — невозмутимо ответил Олавинью.

— Давайте говорить более конкретно, — предложил Селсо. — Это вы поручили Ширли убить Ниси Медейрус?

— Нет. Я только свел ее с Новаэсом. А договаривались они без меня.

— О чем? Об убийстве Ниси в тюрьме?

— Да.

— А кто убил Ширли?

— Не знаю. Кто-то из людей Новаэса.

— А зачем ему понадобилось все это?

— Чтобы замести следы преступления. Ведь Новаэс заказал Жозиасу убийство собственной жены. А когда тот попросил увеличить ставку, Новаэс нанял Карлау, который должен был убить Жозиаса.

— Вы говорите «должен был»? Значит ли это, что Карлау не убивал Жозиаса?

— Поначалу Новаэс был уверен в том, что Карлау справился со своей задачей, и, когда на месте преступления случайно оказалась Ниси, сделал все, чтобы повесить это убийство на нее. Но потом Карлау сам сказал ему, что Жозиаса убил кто-то другой.

— Карлау шантажировал Новаэса?

— Да.

— И тот давал ему деньги?

— Да.

— А потом велел убить его?

— Вероятно.

— Карлау не говорил Новаэсу, кто же на самом деле убил Жозиаса?

— Насколько мне известно, Карлау пришел к Жозиасу, когда тот уже был мертв.

— А откуда вам это известно? Вы тоже были на месте преступления в момент убийства?

— Нет.

— Но у нас имеются показания сеньориты Маривалды. Карлау рассказывал ей, что видел, как вы оттуда выходили, и убийцей он считал вас.

— Да мало ли что он считал! — возмутился Олавинью. — Сами подумайте, зачем мне надо было убивать Жозиаса, если с этим легко мог справиться Карлау?

— Логично, — согласился Селсо. — Но все-таки, что вы делали в хибаре наркоторговца накануне убийства? Советую отвечать честно, или мы вынуждены будем арестовать вас по подозрению в убийстве Новаэса.

— Я ходил туда по поручению Новаэса. Но не к Жозиасу, а к тому самому наркоторговцу.

— В чем заключалось это поручение?

— Новаэс велел этому типу на всякий случай покинуть то странное жилище, чтобы не попасть под подозрение в убийстве.

— Они что, были знакомы с Новаэсом? — удивился Селсо.

— Да. У сеньора Руя много знакомых в наркобизнесе. Насколько я понял, он использовал таких вот мелких сошек, как тот наркоторговец, чтобы получать от них информацию о крупных фигурах, занятых в этом грязном бизнесе.

— Об этой стороне деятельности сеньора Новаэса вы расскажете другому следователю, который специально занимается наркодельцами, — сказал Селсо. — А у меня уже и так достаточно материала, чтобы арестовать Руя Новаэса.

Прошло несколько дней с той поры, как Новаэс очутился в камере-одиночке.

Все это время его навещали Паула и адвокат Жостау, не терявший надежды вытащить давнего дружка на волю.

От них Новаэс узнал, что Олавинью стал чуть ли не национальным героем, разоблачившим крупного преступника и коррупционера.

— Он каждый день дает пресс-конференции, — докладывала Паула. — И у него резко возросли шансы победить на выборах в конгресс. Ты его никак не можешь тормознуть?

— А зачем? — улыбнулся Новаэс. — Он нам еще весьма пригодится. Ведь его избирательная компания финансируется теми самыми наркодельцами, которых он разоблачается в своих речах.

— Но он же так тебя подставил!