Жестокие люди - [65]

– Привет, Джилли. Привет, Двейн. – Я хотел говорить спокойно, но вместо этого мой голос стал выше чуть ли не на октаву.

– Почему ты со мной здороваешься? – Интересно, как понимать его тон, подумал я в панике. Может, на самом деле, он хочет сказать «Я не богатый, и хочу помочь тебе»? Все-таки я был ужасно мнительным.

– Ты друг моего друга.

– А ты хочешь быть моим другом? – Когда я смотрел на Двейна, то видел только уши МакКаллума.

– Конечно.

– Я собираюсь на озере порыбачить. Хочешь поехать со мной? – На заднем сиденье у него лежали две удочки и переносной холодильник.

– Может, в другой раз?

– А почему не сейчас? У меня еще одна удочка есть. – Он говорил, улыбаясь, и из-за этого мне было очень страшно.

– Мы уже договорились с Майей и Брюсом. – Двейн посмотрел на Майю.

– А ты хочешь со мной дружить, Майя?

– Не-а. – Она сказала это таким тоном, что Джилли рассмеялась.

– Ладно, мне нужно работать. – Выбираясь из автомобиля, она прошептала мне:

– Ты что, с ума сошел?

– Надеюсь, ты не на червяков ловишь. – Майя предпочитала мух. К тому же, она была бесстрашной.

– Нет, на банки с пятновыводителем.

– С тебя станется.

– Что ж, раз ты хочешь, чтобы мы подружились, Финн, я, пожалуй, заеду как-нибудь к тебе, чтобы мы могли узнать друг друга получше… поболтать немного.

– Отлично. Буду ждать с нетерпением.

Майя посмотрела на меня.

– Это будет что-то вроде свидания. – Из-под колеса его машины выскочил камешек, который чуть не попал мне в лицо. Двейн рассмеялся.

– Зачем тебе было разговаривать с ним?

– Потому что мне казалось, что если я поговорю с этим ублюдком, то перестану его бояться. – Мы шли с ней, взявшись за руки, по краю поля для гольфа, и в эту минуту я не просто чувствовал себя в безопасности, но верил всей душой, что в этом мире мне вообще ничто не угрожает.

– Ну и как, помогло?

– Нет.

Майя рассмеялась.

– Не беспокойся, я знаю, какой ты смелый.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что общаться с моей семьей гораздо страшнее, чем с каким-то Двейном.

Мы обнаружили Брюса у бара, под навесом у бассейна. Он стоял, повернувшись к нам спиной и бил по мячу. А рядом было еще десять-пятнадцать игроков в гольф и пара теннисистов. Я узнал многих из них. Все они присутствовали на вечеринке в честь дня рождения Майи. Иэн, Слим, Пейдж, Джакомо, Бупи – в основном, это были подростки, но была там и парочка парней, которым явно было лет под тридцать, судя по тому, что у них уже образовывался пивной животик. Видимо, они предпочитали развлекаться с «молодежью», как называла друзей Майи миссис Лэнгли. Некоторые из них были обыкновенными развратниками, как, например, Томми Фаулер, который каждой девчонке говорил одно и то же: «Зачем ты носишь лифчик? Еще в шестидесятые женщины решили, что тело должно чувствовать себя свободно». Это было похоже на заезженную пластинку. И когда мы подошли к нему, он опять затянул ту же песню, глядя прямо на грудь Пейдж. Другие, вроде лысого Джорджа, который был важной шишкой в одной крупной финансовой корпорации, в основном только смотрели по сторонами и прислушивались к чужим разговорам, словно пытаясь понять, что они пропустили. Майя объяснила, что с ними водятся только потому, что Томми снабжает всех антидепрессантами, а Джордж – первоклассной марихуаной.

Когда моя подружка увидела Брюса, она сказала:

– По-моему, его что-то взбесило.

Люди в толпе смеялись, но я услышал, как он спокойно сказал своим глубоким голосом: «У меня есть идея».

– Он не кажется взбешенным.

– Он всегда показывает карточные фокусы, когда начинает терять терпение.

Брюс действительно держал в руках колоду карт. Он развернул их веером, а потом стал демонстрировать, как умеет управляться с картами одной рукой, словно заправский работник казино.

– Как так получилось, что ты не выиграл турнир? – спросила Майя.

– МакКаллум не допустил меня к соревнованиям, потому что я надел саронг. – Это был тот же самый кусок ткани, который был на нем на вечеринке по случаю дня рождения. Со смокингом он смотрелся лучше, чем с кроссовками для гольфа.

– Ненавижу эти дурацкие правила. Они специально ввели этот пункт, чтобы не допускать Маркуса к соревнованиям. – Он как раз вышел из туалета и сел на пустое кресло, стоящее рядом со Слимом. Брюс протянул колоду карт Бупи, дочери доктора Леффлера.

– Тащи карту. – Бупи вытащила одну и захихикала. – Мне не показывай. А теперь постарайся запомнить ее, хоть это и требует от тебя значительных умственных усилий. Потом положи ее обратно в колоду. – Она сделала все так, как он ей сказал.

Иэн взял с блюда последний орешек кешью и объявил:

– Маркус не имеет никакого отношения к тому, что тебя дисквалифицировали. В Уставе клуба сказано… – Иэн открыл книгу, – «На все мероприятия, проводимые Клубом, его члены и гости должны являться в соответствующей случаю одежде». Маркус, в отличие от тебя, не напяливал на себя саронг.

– А все потому, что он отдал его в химчистку. – Маркус и Слим решили, что это очень забавная шутка.

– Они нас испугались, – крикнул Маркус.

– И вы это знаете, сударь. – Просто удивительно, как легко Брюс заткнул рот Иэну. Джакомо снял колоду и перемешал карты, после чего брат Майи разложил их по кругу на столе рубашкой кверху, а потом взял одну из них.