Жестокие люди - [52]

– Она улетела домой, чтобы присутствовать на коронации своего брата. – Пейдж засунула сигарету в мундштук и подождала, пока он поднесет к ней зажигалку.

Я решил, что он шутит, но тут в разговор встряла Майя:

– Мне все-таки кажется, что ты должен был поехать с ней.

– Я собирался. Но потом… подумаешь, коронация в маленькой африканской стране. Кто там будет? Несколько сотен голых негров, Принц Уэльский… Здесь гораздо интереснее.

– Почему ты не поехал? – спросила Пейдж.

– Беспокоился за маму. – Он окинул взглядом зал. МакКаллум и миссис Лэнгли стояли в углу и о чем-то говорили. – Пора ее спасать.

– Господи! А моя мама-то что делает?

– Не беспокойся, она же с дедушкой. – Меня это не успокоило, скорее, наоборот. Майя махнула рукой туда, где стояла мама. Она говорила с Осборном и вице-президентом. Потом сказала что-то смешное, так что они все (включая охранника этой шишки) расхохотались. Я уже говорил, что когда у нее было хорошее настроение, она могла быть очень забавной. Затем один из ублюдков, чей разговор мы подслушали, сказал: «выглядит она роскошно», и подошел к ним, чтобы его тоже представили. Когда этот козел поцеловал ее руку и поклонился, она в ответ улыбнулась, и выглядело это, пожалуй, смешно. Потом я подумал о том, что бы они сказали, если бы увидели мою маму в тот момент, когда она лежала под книжным шкафом и ругалась как сапожник из-за того, что потеряла свой кокаин. Мне стало стыдно за свои мысли.

– Финн, ты что, не слышишь? – Я действительно не слышал. – Пейдж задала тебе вопрос.

– Что? Извини.

– Не важно. Я слышала, что тебя арестовали за то, что ты продавал кокаин. А сейчас у тебя есть?

– Нет.

Майя посмотрела на нее так строго, что можно было усомниться в том, что она по-прежнему считает Пейдж своим самым старым другом.

– Он ничего не продавал! Да и вообще, кто тебе об этом сказал?

– Ну, об этом уже все знают. – Теперь блондинка говорила еще более медленно и вяло, чем обычно.

– Ничего они не знают.

Я не собирался говорить этого, но что-то мне все-таки нужно было сказать. Майя взглянула на меня, широко раскрыв глаза, словно увидела что-то такое, чего не замечала раньше. Потом она дотронулась до моей щеки, чтобы дать мне понять, что мне ничего не угрожает.

– Ну, что здесь такого… Возьми хоть моего брата. – Пейдж говорила заискивающим тоном.

– Его выгнали из Принстона за то, что он принимал транквилизаторы. Умный он парень. Единственный из всей семейки.

– А здесь ты как оказался?– спросила Пейдж.

– Его мама и мой дедушка старые друзья. – Ответила за меня Майя. Вот это новость. Было ли это правдой, или сплетней, или ложью во спасение? Я ничего не сказал, но очень сильно удивился.

Ударили в гонг. Миссис Лэнгли спокойно сказала:

– Думаю, ужин готов. – Как будто это был семейный ужин, а не вечеринка, на которой присутствовало более двухсот гостей.

Майя схватила меня за руку.

– Ты будешь сидеть рядом со мной.

А мама сидела по правую руку от Осборна, в то время как его жена находилась в дальнем углу крытой площадки. Я же повторял про себя снова и снова: «старые добрые друзья».

Это объясняет, почему он так добр к нам. Если это так. Но когда же они познакомились, и насколько близко они были знакомы? Мама говорила, что это случилось, когда он лежал в больнице. Нас разделяли четыре стола, но я думал о ней, не переставая. Мне надоело переживать из-за того, что мне было известно о ее жизни, и о том, что не было. Я не хотел, чтобы ее прошлое разрушило мое будущее, и жалел, что показал ей это дурацкое приглашение. Вдруг Майя прошептала мне на ухо:

– Все не так ужасно, как ты думаешь.

– О чем это ты? – прошептал я в ответ.

– Что бы ни случилось с тобой в Нью-Йорке на самом деле. – Она знала, что я врал.

– А перешептываться невежливо, – заорал Иэн.

– Зависит от того, о чем вы говорите, – крикнула в ответ Майя, швырнув в него хлебный катышек. Потом она опять повернулась ко мне и продолжила:

– Не беспокойся, я никому не скажу про твой секрет.

– Какой секрет? – Я почувствовал, что меня разоблачили.

Теперь она уже не шептала, а почти свистела:

– Ты хороший.

Мы держались за руки под столом и ели раковый суп. Благодаря ей я действительно чувствовал себя очень хорошо. Под скатертью она безбоязненно щекотала внутреннюю поверхность моего бедра. Я чувствовал, как нарастает мое возбуждение – продвигаясь вверх по штанине, она могла обнаружить это. Кончик моего члена находился в сантиметре от ее пальцев, и это расстояние неотвратимо сокращалось. Знала ли она об этом? А что, если она все-таки коснется его? Что она сделает? Выскочит из-за стола с миной отвращения на лице? Я задыхался, и был близок к оргазму, и уже собирался извиниться и выйти из-за стола, как вдруг она опустила под стол и вторую руку и прошептала: «Все нормально». Ее голос сводил меня с ума.

Потом стали разносить главное блюдо. На выбор предлагались седло барашка и чилийский морской окунь. Я предпочел баранину. Потом спросил Майю, где находится туалет, встал из-за стола и, засунув руки в карманы, направился к нему. Мне пришлось быть осторожным, чтобы не продемонстрировать свои трусы, которые выбивались из-под расстегнутых брюк.